Джорджетт Хейер: Зов сердец

Во всех путеводителях этот дом фигурировал как «замок Стэньон», в деревне его называли просто «замок», что же касается так называемого света, то он знал его под именем Стэньон, что звучало ничуть не хуже, чем, скажем, Чивли или Уобури. Расположен он был в Линкольншире, всего в нескольких милях от Грантэма, что неподалеку от Стэмфорда, — неплохое местечко для тех, кто любит на досуге побродить по лесу, поохотиться. Тем же, кто предпочитает любоваться великолепными видами из окна, тут делать нечего.

У Стэньона было гораздо больше оснований претендовать на то, чтобы именоваться замком, чем у любого другого аристократического особняка на много миль вокруг. Еще во времена крестоносцев на этом месте высилась крепость — документы, свидетельствующие об этом, хранились в несгораемой комнате, которую мистер Теодор Фрэнт гордо именовал хранилищем. Останки ее, над которыми время было не властно, позже стали частью величественного замка в стиле Тюдоров, выросшего на том же месте.

Поколения сменяли друг друга, и каждый из владельцев считал за честь добавить что-то свое, насколько это позволяли его фантазия и вкус. Замок рос, становился все красивее, и единственная трудность, заключавшаяся в том, что любые пристройки к нему разрешались только специальным постановлением высокого суда, очередным наследником обычно успешно преодолевалась. Один из Фрэнтов даже вызвал в обществе шумный скандал — его обвинили в чрезмерном пристрастии к дубовым панелям, которыми он обивал стены. Внук его, питавший необыкновенную страсть к путешествиям, много позже пристроил к замку новое крыло, украсив его великолепными фресками и обильной позолотой. А следующий Фрэнт, не устоявший перед роскошью и очарованием модного в те времена стиля рококо, дал волю своей буйной фантазии, и именно благодаря ему на свет появился Фонтейн-Корт. Только неумолимая смерть помешала этому реформатору пойти дальше и воздвигнуть что-нибудь еще более грандиозное в том же стиле, но его наследник, один из наиболее стойких приверженцев и последователей Уолпола [1] [1] Уолпол Хорзс (1717-1797) — английский писатель, стоявший у истоков готического романа в духе преромантизма. (Здесь и далее примеч. перев.) [2] Эрл — аристократический титул в Англии в эпоху раннего средневековья, соответствующий графскому. [3] Вяхирь — витютень, дикий лесной голубь. [4] Гризайль — живопись или художественное изделие в серых или коричневых тонах. [5] Франкированная почта — бесплатная почта. Эта привилегия предоставлялась, в частности, лордам. , вернулся к готике. С тех-то пор постепенно и прекратились постоянные перестройки, ставшие уже чем-то вроде освященной веками традиции. Но, как выяснилось, к этому времени нигде в Англии, кроме как в замке Стэньон, уже невозможно было найти таких массивных дверей из настоящего дуба, таких старинных тяжелых железных засовов и узких, стрельчатых окон, больше похожих на бойницы.

Шестой эрл [2] [2] Эрл — аристократический титул в Англии в эпоху раннего средневековья, соответствующий графскому. [3] Вяхирь — витютень, дикий лесной голубь. [4] Гризайль — живопись или художественное изделие в серых или коричневых тонах. [5] Франкированная почта — бесплатная почта. Эта привилегия предоставлялась, в частности, лордам. Сент-Эр, возможно посчитав, что его наследственные чертоги и так уже занимают чересчур много места, каким-то образом удержался от того, чтобы добавить к замку предков еще одно крыло в древнегреческом стиле, а возможно, столь мудрое решение было вызвано просто тем, что ему выпало появиться на свет в довольно мрачные времена. Но, как бы то ни было, он ограничился всего лишь тем, что перестроил конюшни, во многих комнатах поменял обивку на стенах да возвел новый закрытый очаг в гигантских размеров кухне, который озлобленные лакеи объявили единственным сколько-нибудь заметным свидетельством современной цивилизации в груде камней, именуемой замком. Но главный повар, с подозрением воспринимавший подобные новшества, отнесся к нему весьма неодобрительно, а потому использовать его было приказано лишь для варки овощей. Заниматься этим для кухонной прислуги означало нечто вроде ссылки за провинность. Сам же он по-прежнему предпочитал священнодействовать у древней печи, над очагом, в котором можно было зажарить целого быка, пользуясь все теми же старинными вертелами и тяжелыми железными котлами, что и бесчисленные его предшественники.