Хачик Даштенц - Зов пахарей

Полководец вызвал Аджи Гево и велел проверить первую теплушку: что, мол, там…

– Хлеб там, паша, – доложил Аджи Гево.

– Принеси мне одну буханку.

Взял, переломил пополам и видит – рис вперемешку с опилками.

– Значит, в Ереване голод, – сказал Андраник. – Отдайте, пусть везет обратно, – и велел запереть дверь теплушки.

Пришел священник из села Давалу: мол, если отказываетесь брать, отдайте нам, какой-никакой, а хлеб, в нашем селе голод.

– Сын мой, – сказал паша солдату, – открой дверь вагона и отдай весь хлеб святому отцу.

Священник привел людей, и они разобрали весь хлеб. А поезд полководец оставил в своем распоряжении.

– Прицепи еще несколько вагонов, – приказал полководец начальнику поезда. – Погрузим войско и боеприпасы. Да знай, не в Ереван везешь, а прямиком на станцию Эчмиадзин.

Вскоре поезд с пехотой и боеприпасами ушел.

Остались мы при конях.

– По коням! – прозвучал приказ, и конница понеслась следом за поездом.

У Дро был свой автомобиль.

– Садись в мою машину, поедем, – сказал Дро Андранику, распахивая дверцу автомобиля.

– Ты что, не знаешь Андраника? Чтобы я оставил свое войско и сел рядом с тобой, слыханное ли это дело?

И полководец сел на своего Аслана.

Прибыли в Арташат, видим – Дро уже там.

– Садись в машину, – снова приглашает Дро.

– Давай, давай, – говорит Андраник, – езжай себе.

Дошли до Норагавита – Дро ждет нас там. Опять подъезжает к Андранику:

– Садись, подвезу.

– Знаешь что, – грозно сказал паша, – не показывайся больше мне на глаза, а не то плохо все это кончится!

– Паша, – попросил Дро, – размести войско в казармах, а сам приезжай в Ереван.

Не доезжая до Ереванской крепости, Андраник отправил двух солдат проверить Разданский мост. Вскоре наша конница перешла мост перед заводом Шустова и пошла через цветущие сады к Эчмиадзину. Впереди ехал Андраник, за ним – все мы. И вдруг слышим, кто-то мчится за нами галопом; обернулись, глядим – два всадника на взмыленных конях, оба без шапок. Один из них был Дро.

– Паша, это что же ты нас обманул? – говорит Дро. – Ведь ты обещал прийти в Ереван.

– Пехота моя давно уже в Эчмиадзине. Я увожу свое войско за границу.

– Оставив настоящую Армению, ты ищешь того, чего нет. Армения там, где вершины Масиса, – сказал Дро и прибавил: – Ты иди, а войско пусть остается.

– Чтоб я тебя больше не видел! – гаркнул Андраник.

Дро вернулся по той же дороге.

Ночь мы провели в селе Паракар.

Утром рано Андраник нам говорит:

– Ребята, сегодня праздник цветения, вы почему лошадей не украшаете?

Украсили мы своих лошадей венками и сели в седла.

Возле-храма Рипсиме видим – встречает нас народ с хлебом-солью, а впереди сам католикос и епископ Гарегин. Андраник спешился, опустился на колени перед католикосом и поцеловал ему руку. Потом принял хлеб-соль, переломил хлеб и, передав поводья своего коня солдату, сел в карету рядом с католикосом.

В Эчмиадзине паша собрал все наше оружие, сложил на складе, запер на замок и ключ отдал католикосу. И знамя передал, вывезенное из Сасуна, пулями в сорока местах пробитое. Потом каждому из нас сказал прощальное слово и велел идти по домам.

Я и еще несколько ребят из Ерзнка пошли в Ереван, чтоб продать наших коней. Коней мы отдали Дро, он нам за них денег дал. Взяли мы деньги, пошли на базар. А на базаре полицейский украл деньги у одного из наших ребят. Во дворе мечети мы поймали вора, Хорен, сын моего дяди, он из моей сотни был, ударил полицейского. У полицейского пошла кровь ртом. Мы его привели к роднику на Гантаре*.

Тут прибежал главный полицейский города с наганом в руке.

– Ребята, кто это сделал?

– Я, – сказал Хорен. – А зачем он деньги у Степана украл?

– Если за воровство, поделом ему, – сказал офицер, дважды выстрелил в воздух и ушел.

А мы снова дошли на Гантар – купить кой-чего в дорогу. И вдруг видим – их солдаты окружили наших ребят возле русской церкви. Солдат этих Дро привел.

Напротив Гантара есть черное здание. Я стоял перед этим черным зданием, а мой родич Хорен на балконе стоял. Какой-то солдат хотел меня ударить. При мне кинжал был, я его мигом выхватил, сам первый того солдата ударил. Вдруг издали выстрелили, мне в колено попали. Я упал.

– Ну, ты, Дро, бессовестный! – крикнул Хорен и, спрыгнув с балкона, побежал мне на помощь.

Андраник в это время курил наргиле на балконе гостиницы «Казарапат». Назавтра он готовился уйти из Эчмиадзина. Вдруг в конце улицы появились два запыхашихся годца.