Лебедев Andrew - Любовь и смерть Геночки Сайнова

– Куда уехала? – спросил Кирилл – Я не знаю, – ответила старушка и прикрыла щелку, через которую велся их разговор.

– Но мэм! – воскликнул Кирилл, – мне нужно знать! ….

Назад он ехал переполненный злобой на самого себя.

Далась ему эта Инна!

Вот дурак!

Вот дурак!

Но он успокоился мыслью о том, что смысл жизни – он видит в любви.

В поисках ее.

А это значит, что время он потратил не напрасно. …

Кирилл приехал в Америку и учиться, и работать.

Цепочка, приведшая его сюда, на берега Хадзон-ривер, была длинной и сложной. Но в основе своей имела звенья еще отцовских связей.

Папа был инженером – строителем. Это именно потому Кирилл и родился там в Сибири, так как папа строил Байкало-Амурскую железную дорогу, где дедушка Коля уже тогда тоже был большим начальником по строительной части. Там папа и познакомился с мамой – с дочкой дедушки Коли.

В общем, один из институтских друзей отца, еще в брежневские советские времена выехал в Америку по существовавшему тогда еврейскому лимиту эмиграции, где сумел организовать свой маленький бизнес именно по их инженерной строительной специальности, причем не по проектной части, а по научной, что для советской эмиграции в Америке выглядело достаточно парадоксально. Гриша Розенбаум, едва закончивший аспирантуру при кафедре грунтов, оснований и фундаментов в их с папой институте, приехав в США, уже через пару лет организовал собственную лабораторию исследования физических свойств грунтов. И бизнес оказался вполне успешным. Из малюсенького закутка в подвале дядиных Гриши Розенбаума автомастерских, предприятие папиного институтского друга выросло до вполне презентабельного вида офиса и блока лабораторных помещений с современными испытательными стендами, электропечами и даже с собственным электронным микроскопом.

И так получилось, так совпало, что к окончанию Кириллом полного курса математического факультета, Грише Розенбауму понадобился математик, для работы по построению математической модели исследования подземных сооружений, помещаемых в различные среды… Жесткая конкуренция и экономия средств диктовали Григорию Ефимовичу такое развитие его бизнеса, которое бы шло не по дорогому пути экстенсивного прироста штата ученых сотрудников и исследовательских стендов, но такое, при котором единыжды потратившись на математика – программиста, Григорий Ефимович смог бы потом уволить большинство из своих лаборантов и более того, повыкидывать половину стендов, заменив их одним компьютером.

А так как Гриша Розенбаум умел на всем экономить, дорогого математика он нанимать не собирался.

Вот и вывела кривая слухов о том, где и когда, и кто кому нужен, вывела Григория Ефимовича на старого своего питерского дружка – Генку Сайнова, у которого сын – Кирюшка, как раз получил степень магистра математики…

Много денег дядя Гриша Кириллу не сулил.

Помог с дешевой квартирой, дал аванс – шестьсот долларов на первые расходы, и обещал платить по триста зеленых грюников каждую пятницу.

Кирилл не был идиотом и понимал, что за такую же работу, любой местный гарвардский выпускник, потребовал бы втрое… А случись дяде Грише заказать математическую модель грунтовых сред – Биллу Гейтсу, то тот бы выкатил счет на сорок миллионов…

Но Кирюша все понимал.

Такова планида всех гост-арбайтеров.

Помалкивать в тряпочку и радоваться возможности годок – другой поработать в Америке, что само по себе, одним только этим фактом биографии будет потом, там в России – мощным локомотивом вытаскивать его Ciriculum Vitae на первые позиции среди прочих равных…

Работал Кирюша прямо у себя в квартирке.

И порою ему казалось, что вообще всю эту работу можно было делать не выезжая из Питера, общаясь с дядей Гришей по мэйлу…

Но в том то и был фокус.

Тогда бы в денежном выражение – работа тоже стала бы дороже.

А так…

А так – Кирюша вроде бы как обязан Григорию Ефимовичу.

Обязан, за то что, сделал визу…

Пригласил.

Обогрел, приютил…

Приютил, обогрел.

А остальному – он сам научится.

Здесь главное, как говорил один полюбившийся Кириллу персонаж, здесь главное – не упустить!

Попал в Америку – не зевай…

Америка умного – научит.

А дурака – оставит в дураках.

Но Кирилл не считал себя дураком.

Он только порой ругал себя за нерациональную влюбчивость.

Но дураком себя не считал никогда.

Конечно же, дядя Гриша обдирает его.