Лебедев Andrew - Орёлъ i соколъ

Роман: Проза

Аннотация: роман об адронном коллайдере

Andrew Лебедевъ

Падение Орла и Сокола

Фантастический приключенческий роман

Саша включил иридиевый инициатор.

Время на всей Земле и во всей Солнечной системе остановилось.

В образовавшемся по оси иридиевого стержня зеленом коридоре бежали несколько фигурок.

Это были все знакомые Саше лица.

Ольгис Гимпель, Генри Браун, Ван Хэ, Марыля, Ребякин, Ира Кантер…

Теперь всех их втянет в себя воронка и через несколько мгновений шесть новых НЛО выскочат со стороны Южного полюса Земли… Выскочат и отправятся в дальний космос.

– Еще не все кончено, Мельников, еще совсем не все кончено! – крикнул ему Гимпель.

– Встретимся в следующем этапе, – крикнул Генри Браун.

Его лицо уже начало искажаться изменениями недекартовых масштабов, его уже затягивало в черную дыру.

– До скорой встречи там! – крикнула Марыля.

– Я вернусь, – крикнула Ира Кантер, геометрически уже искаженная с непомерно длинной и узкой головой и ногами длиною с вагон-ресторан поезда Красная Стрела…

– Ира Кантер работает на ФСБ, – крикнул Ребякин.

Он тоже сильно вытянулся и через пару секунд должен был пропасть, втянутый в черную дыру.

– Я успел первым, – подумал Саша, – я успел первым.

Гена Семенов – был второй пилот, или как говорят в авиации – "правач" – то есть лётчик, сидящий справа от командира – и сегодня Гена был именинником.

Сегодня Гена самостоятельно выполнял весь комплекс действий по управлению полетом – от и до. От выруливания по бетону рулёжек, от волнующего отрыва от широкой Шереметьевской полосы и до скатывания снижения по глиссаде и до мягкого касания там – уже в аэропорту Шёнефельд – Восточный Берлин – Земля Бранденбург…

Командир – Иван Афанасьевич Здоровцев сегодня только контролировал его Гены действия и давал им оценку. Пора уже летчику Семенову самому пересаживаться в левое сиденье. Позади у Гешки Ульяновская высшее летное училище школа повышения квалификации – 20 часов на тренажере норвегия – Турция "Боинга 737", двести учебных виртуальных взлетов и посадок с внештатными ситуациями – от выключенной двигателя и с пожаром в нём, до невыпущенной стойки шасси… Теперь тренажерный опыт надо приумножить часами самостоятельной работы на реальной машине с опытным командиром. Осталось только налетать еще двадцать полетных часов – и вот Гешка уже наберет заветную тысячу. А это значит – что он скоро пересядет в левое кресло. Получит еще одну золотую галочку на погон, еще один шеврончик на плечо синего кителя и станет первым пилотом. И станет не Геной, а Геннадием Васильевичем. Или просто – командиром. Какое замечательное это слово – командир…

– Командир, в салоне все о-кей, – доложила старшая бортпроводница Леночка Загальская.

Даже на черно белом экране монитора было видно, какая у Леночки замечательная грудь. Никакого силикона – натуральный тридцать девятый размер трепетно-дрожащей от вибрации турбин естественной плоти.

– Вышка, я сорок два полста четвертый, разрешите движение на полосу.

– Сорок два полста четвертый, движение на полосу разрешаю, Многотонный "боинг" до горловин заполненный керосином тяжело катился по серому бетону, здесь и там почирканному белыми полосками снега – этими внешними знаками февраля, неведомого и неощутимого для авиационной элиты, ощущающей зиму разве что только через открытую форточку остекления кабины… Это только авиатехники и прочий наземный персонал – те, у кого шевроны не золотые, а серебряные – они там мерзнут, занося на улице хвосты самолетам, а Геша и его командир – Иван Афанасьевич – они буквально и в переносном смысле свысока смотрят на заснеженные просторы – отсюда, из уютной кабины с нежно свистящим в ней "кондишн"…

Поземка, кстати, мешала теперь видеть метки на бетоне. Метки, нанесенные для разного типа самолетов. Их габарит – метки синего цвета. По меткам видно, как рулить передней стойкой, чтобы не съехать с рулежки на мягкий грунт, чтобы правильно встать на полосе.

А съедешь на мягкий грунт, боковая стойка так увязнет, что придется вызывать тягача, заблокируешь полосу на час, а то и на два, сорвешь расписание – прощай репутация и карьерные перспективы!

– Леночка, кофе в постель, пожалуйста, – мягким теплым баритоном, от которого трепетно сомлевало не одно стюардессное сердечко, по внутренней попросил Иван Афанасьевич, и добавил, еще мягче и теплее, – у меня сегодня руки свободны.