Лебедев Andrew - Эдельвейс

После таких чтений Рая и Лизе-Лотта уже считали себя подругами.

И говорили даже о самом сокровенном.

О любви вообще и своих симпатиях в частности.

И как-то побродив по окрестностям лагеря, вернувшись с лугов с набором полевых альпийских цветов, обе девушки, не сговариваясь сказали своим парням – Игорю с Клаусом, – когда полезете на вершину, принесите нам по самому высокогорному цветочку…

На следующее утро девушки с группой новичков ушли с инструктором на ледник.

А на следующий после этого день, на стенку пошли мужчины. Двумя связками – Игорь с Клаусом и Ганс Тишлер с Жорой Амбарцумяном.

Но про просьбу девушек об Эдельвейсах они не забыли.

А Игорь, когда на первом привале они принялись готовить кофе, вдруг нашел в своем рюкзаке записочку…

Милым округлым и совсем не докторским почерком Рая написала ему стихи:

Когда тебя женщина бросит, – забудь,

Что верил ее постоянству.

В другую влюбись или трогайся в путь.

Котомку на плечи – и странствуй.

Увидишь ты озеро в мирной тени

Плакучей ивовой рощи.

Над маленьким горем немного всплакни,

И дело покажется проще.

Вздыхая, дойдешь до синеющих гор.

Когда же достигнешь вершины,

Ты вздрогнешь, окинув глазами простор

И клекот услышав орлиный.

Ты станешь свободен, как эти орлы.

И, жить начиная сначала,

Увидишь с крутой и высокой скалы,

Что в прошлом потеряно мало!

Г.Гейне – Слушай, Клаус, – обратился он к товарищу, – а этот Гейне он у вас вообще в почете?

– Хайне? – на немецкий фонетический манер переспросил Клаус, – о да! Хайне великий поэт!

Сладко потянувшись, Игорь улыбнулся своим мыслям.

Про женщину, "которая тебя бросит", это Рая припомнила – не забыла его ей рассказ, когда они еще в Москве после спортивного парада в Парк Горького с Раей ходили мороженое есть и на качелях качаться. Игорь тогда ей и поведал историю своей первой влюбленности, как Мила Кузнецова предала их долгую школьную дружбу и первую, как надеялся Игорь – любовь…

Он еще раз перечитал строчки:

Вздыхая, дойдешь до синеющих гор.

Когда же достигнешь вершины,

Ты вздрогнешь, окинув глазами простор

И клекот услышав орлиный.

Ты станешь свободен, как эти орлы.

И, жить начиная сначала,

Увидишь с крутой и высокой скалы,

Что в прошлом потеряно мало…

Какая она умница, – подумал Игорь.

Как верно она подобрала это стихотворение, как к месту!

– Ну что, Клаус, – сказал он поднимаясь, – полезем за эдельвейсами для наших дам? ….

28 июля 42 года сразу после падения Ростова командующий группой "А" генерал-фельдмаршал Лист прибыл на командный пункт 49 горнострелкового корпуса – объявить благодарность его командиру – генералу Конраду.

На КП корпуса между генералами произошел разговор, из которого Конрад узнал новые планы ОКВ. По ним 17-ой армии предстояло наступление вдоль узкой полосы побережья на Туапсе – и далее в Закавказье.

– А на каком направлении вы будете развивать своё наступление? – поинтересовался Лист – На Майкоп, – ответил Конрад.

Как и большинство немецких генералов, Конрад любил войну, уверенно полагая, что для истинного германца, война это его естественное состояние.

О том, что нынешняя большая война ведется за жизненное пространство для построения в нем "тысячелетнего рейха", Конрад как то не задумывался. Он не думал и не мечтал о том благословенном обществе будущего, когда вся Европа и большая часть Азии и Африки будут принадлежать Германии, и войны прекратятся, потому как все внешние и внутренние враги национал-социализма будут раздавлены.

Генерал Конрад жил сегодняшним днем, а день сегодняшний его вполне устраивал.

Война шла полным ходом. Война развивалась для Германии вполне успешно. И что самое главное – для него самого в этой войне нашлось дело самое достойное его Конрада способностей и умения. Ведь Кавказ, кавказская нефть и открытие пути на Иран и далее на Индию для его горных егерей были делом куда как более почетным, чем, скажем, беготня за югославскими партизанами по горам Балканского полуострова или непонятное сидение в скандинавских скалах на никуда не двигавшемся северном фронте…

В общем, покуда Германия вела вполне успешную и широкомасштабную войну, которая обеспечивала полную занятость многочисленному генеральскому сословию, Конрад, как и большинство его коллег по принадлежности к касте, был вполне доволен своею жизнью. Разве что только зависть к чьему – либо успеху, к чьей либо незаслуженной награде или непонятно-неоправданному назначению слегка отравляли жизнь. Генералы они ведь ревнивцы до славы и наград!