Лебедев Andrew - Эдельвейс

– Семнадцатый кавалерийский корпус, оборонявший Белоречинскую, рассеян и судя по всему перестал существовать, – доверительно сообщил Игорю капитан Дедиков, – кругом предательство и неразбериха. Немцы почти без боя взяли Ханскую и Майкоп и теперь двигаются на Кабардинскую, Хадыженскую и Самурайскую, а там через Гоитхский перевал и до Туапсе рукой подать.

А особенно тягостным грузом легла на Игореву душу картина расстрела.

– Это предателей и идиотов из 6-ой бригады НКВД расстреливаем, – прокомментировал Дедиков, – представляешь, этих негодяев немцы как пацанов вокруг пальца обвели!

И капитан поведал, как передовые группы эсэсовцев из дивизии "Викинг", переодевшись в форму бойцов НКВД, выйдя из леса, спокойненько пристроились к колонне отступавших из Осиновской частей 108-ой дивизии, купив идиота командира колонны, разведя его словно базарного ротозея только устной ссылкой на какой-то приказ начальства., а тот даже не удосужился проверить у начальника переодетых немцев каких-либо документов. Они ему видите ли сказали, что имеют приказ начальника особой бригады НКВД усилить оборону мостов через реку Лабу. И вместе с частями отступающей 108-ой немцы не только беспрепятственно вошли в Майкоп, но и взаправду сменили там караулы у мостовых переправ, а те – целыми пулеметными ротами, не получив даже никакого письменного подтверждения этой немецкой туфте, были рады – радешеньки любой возможности, любому поводу сбежать. В результате, гренадеры полка "Бранденбург" заняли Майкоп почти без единого выстрела, и более того, почти все нефте-перегонные объекты города тоже достались врагу совершенно неповрежденными.

Теперь их расстреляли.

Возможно, Дедиков специально привел Тетова поглядеть на расстрел.

Приговоренных выводили по десять человек, ставили лицом к кирпичной стене старых авторемонтных мастерских, лейтенант, судя по всему, командир, отдавал приказ, и полу-рота автоматчиков короткими очередями из своих ППШ в три секунды решала вопрос жизни и смерти. Только красная пыль, да кирпичная крошка летели от стены.

И вчера еще грозные солдаты НКВД, теперь такие нелепые без портупей, поясов, без оружия, без головных уборов, босиком и без знаков различия, такие нелепые в своих длинных новеньких зеленых пэ-ша… Они взмахивали руками и валились снопами на пыльную щебенку.

А потом выводили еще десять человек. И так пока не расстреляли всех. Всех сто семьдесят.

– Они предатели, – сплюнув сквозь зубы, сказал Дедиков, – из-за глупости и трусости таких уродов мы и отступаем до Волги и до Кавказских гор.

Все было правильно.

И Тетову не было жалко расстрелянных. Ему было до боли жалко утраченных Майкопа и Теберды.

Но тем не менее, картина расстрела горечью и тяжелым бременем легли ему на душу.

– Дедиков специально заставил меня присутствовать, – еще раз подумал Тетов, глядя на возвышавшиеся вдали снежные вершины.

– Это вроде как психологический настрой, который тренер задает спортсмену перед соревнованиями, – продолжал свои невеселые размышления Игорь, – только теперь цена приза в этих нынешних соревнованиях иная, а поэтому и психологический настрой создается иными способами.

В разведотделе Игорь получил приказ возглавить группу альпинистов-разведчиков из местных абхазцев, по дороге "номер 2" выдвинуться с ними на Шаумян и далее на станицу Асфальтовую, где найти штаб подполковника Баранова и помочь ему в организации обороны Гоитхского перевала.

Сержанта – Георгия Бабоа, Игорь сразу узнал.

В тридцать восьмом они с Георгием на Эльбрус группу новичков водили.

С младшим сержантом Бхуто они тоже встречались, на союзных соревнованиях и в санатории "Буревестник" в Бабушерах под Сухуми.

Кроме Бабоа и Бхуто в отделении было еще шесть человек.

Альпинистами из них реально никто не был. Таковыми в отделе разведки их назвали только по географическому признаку проживания. Раз в Абхазии родился, значит по определению горец. А горец, по мнению капитана Дедикова – это звучит совсем как альпинист. Поэтому, полагаться Игорь мог только на сержанта Бабоа и на младшего сержанта Бхуто..

Со снаряжением дело обстояло еще хуже.

Из горной экипировки была только страховка. Шесть бухт далеко не новой веревки.

Но зато с оружием Дедиков помог.

Два карабина со снайперскими прицелами, три автомата ППШ, ручной пулемет РПД, ящик гранат и пол-ящика толовых шашек на всякий пожарный случай. А Игорь знал, что "всякий пожарный случай" запросто мог случиться.