Andrew Лебедев - Проститутка Дева

Пузырьки углекислоты ударили в нос…

Завести детей?

Именно!

Новых.

Как цыган из анекдота, который глядя на грязных, немытых детенышей своих, задается вопросом: этих отмыть или новых сделать?

Иван…

Ивана отмыть?

Уже не получится.

Иван всё ему выкатил – все счета, все претензии, все обиды свои.

А как же быть с заповедью: чти отца своего?

Борщанский налил еще немного боржома.

Надо…

Надо бы жениться.

Уже сорок два.

Генералы царёвы в этом возрасте самыми презентабельными женихами были.

С войн возвращались, обжалованные и пожалованные вотчинами и орденами.

И брали самых молоденьких да породистых.

Суворов вон свою "Суворочку" взял, когда ему за пятьдесят было, а ей едва восемнадцать. Да родил с нею сына Аркадия.

Потом, правда, поручиком уже, Аркадий в походе при переправе утонул. Сам-то генералиссимус Суворов еще жив был…

Так что же держит?

Почему не попытать личного счастья еще раз?

Жениться да стать отцом.

Был один раз плохим отцом, теперь стать хорошим.

Еще говорят, будто плохие отцы потом становятся хорошими дедушками.

Но Борщанскому не хотелось быть дедушкой.

Ему вдруг захотелось быть молодоженом и молодым папашей.

Бывает, случится такая прихоть с сильного похмелья!

Только вот с кем?

Взял и набрал вдруг номер Анны Захаровой.

Подруги покойного Мигунова.

Как не утешить?

А она и не скорбит, поди…

Сейчас трубку снимет, возьму, да и скажу напрямик: давай заведем детей!

Выдержки из дневника участницы риэлити-шоу "Последняя девственница" Русалочки.

Иван лёг ко мне на кровать, и, нырнув головой под простыню, прошептал мне на ухо:

– Давай заведем детей.

Видел бы он мою улыбку!

Но я лежала спиной к нему и улыбалась молча.

И потом, справившись и согнав улыбку, чтобы и голос не выдал моего настроения, я возразила ему, мол, я пришла, чтобы получить приз, а это значит, сам понимаешь…

Иван совсем приник к моему уху и прошептал: "А зачем тебе приз"?

Я повернулась к нему удивленная, ведь мы говорили с ним об этом и не раз.

– Для отца, я же говорила, я хочу заработать этот приз для отца.

И тут Иван сказал: "Твой отец умер". Его похоронили две недели тому назад. …

Исчезновение Алочки-Веры с двух трансляций шоу зрители заметили сразу. И сразу начались звонки. И самое главное – в интерактивной игре, что Алина с Константином Петровичем затеяли в магазине "До-До" на Проспекте Мира, тоже сразу назрел бунт покупателей.

– Да мы на нее самые большие ставки делали! – кричали болельщики.

– Верните нам Русалочку!

– Предъявите народу последнюю девственницу-интеллектуалку!

– Мы хотим Русалочку-Алочку!

– "Норма", кончай халтуру!

Возле магазина даже образовался пикет с плакатами.

И пикетчики грозили пойти в Останкино.

– Верните Русалочку, или хуже будет! – кричали пикетчики.

– Надо что-то делать, – звонил Борщанскому встревоженный спонсор. – Надо вернуть эту Русалку, чтоб ей ни дна ни покрышки, а не то мне всю торговлю в магазинах сорвут, весь план к черту!

Борщанский и без этого звонка знал, что без Русалочки рейтинг передачи сильно покатится вниз.

Но Вера ушла из студии и сказала, что на передачу больше не вернется.

Силой ведь удержать ее никто бы не смог!

Юрист "Нормы" попытался было позвонить Верочке, мол, в пункте "ответственность сторон" есть параграф, по которому Вера должна будет заплатить каналу неустойку в триста тысяч долларов за срыв программы.

Но Вера на это просто и трезво и без слёз истерических ответила, попробуйте-де, попытайтесь только, суньтесь в суд с вашим иском, ни один суд не признает его, потому что форсмажорные обстоятельства более чем… И суд, хоть и бесстрастный, но тоже примет во внимание, что вы не донесли до меня известие о кончине отца. И это еще бабушка надвое сказала, кто кому будет неустойку платить – я вам, или "Норма" мне миллион?

Решили, что пока телезрителям скажут, что Русалочка заболела.

А ушлые желтые папарацци уже роем навозных мух вились возле входа в гостиницу, где "Норма" арендовала студию.

– Ведь узнают Верочкин адрес, что делать будем? Катастрофа! – бормотал Борщанский.

Константин Петрович молча теребил подбородок.

Алина Милявская – та от нервов даже пятнами пошла.

– Ну, уволим мы за бездарность врио нашего, Владислава, – в слух рассуждал Борщанский. – Горю-то нашему это ведь не поможет.

– Её только Иван может уговорить, – отозвался из своего угла Владислав. – А Ивана уговорить можете только вы…