Александр Ширванзаде - Хаос

– Антонина Ивановна, – обратился Микаэл к даме, – разрешите представить: мадемуазель Заргарян и помощник нашего управляющего, Заргарян.

Дама равнодушно протянула им руку, продолжая расспрашивать Микаэла о фонтане. А ее брат, щурясь из-под пенсне, шепнул что-то на ухо Микаэлу.

Антонина Ивановна не знала, как выразить свой восторг перед этим зрелищем могучего нефтяного фонтана, а хаджи. вызывал у нее смех.

Потом она заговорила с Шушаник, уже внимательно приглядываясь к ней.

– Хотелось бы вам иметь такой фонтан? – спросила она вдруг.

– Нет, – бесхитростно ответила девушка. Дама бросила на нее проницательный, испытующий взгляд и продолжала не без иронии:

– Говорят, здешние дамы даже сходят с ума от фонтанов.

– Не знаю, сударыня.

– Посмотрите, как бьет. И все это – золото. Неужели вам не хотелось бы обладать этим золотом?

Шушаник чувствовала, что дама испытывает ее. Чувствовала она также и ее иронический намек на корыстолюбие здешних женщин; она ответила:

– Неужели вы думаете, что счастье только в золоте?

– Думаю ли я? А почему бы и нет?

– Тогда вы можете считать себя счастливой. Ни у кого скважины не дают так много нефти, как у Алимянов.

Антонина Ивановна смутилась. Она почувствовала, что с этой на вид застенчивой девушкой не так-то просто вести разговор в насмешливом тоне. Нагнувшись, она шепнула брату: – А она неглупа. Charmante* – ответил Алексей Иванович, поправляя пенсне.

Шушаник попросила дядю вернуться домой.

– Папа будет сердиться, уже двенадцать часов.

– Пойдем, – ответил Заргарян.

– Пешком? – спросил Микаэл с притворным удивлением.

– Пешком.

– В такую даль? Сулян, это ваша вина, что на промыслах Алимянов до сих пор нет собственных экипажей.

– Приедете осмотреть свои промысла? – спросила Шушаник, протягивая руку Антонине Ивановне. – Свои промысла?.. Может быть, и заеду. – Заргарян, – обратился Микаэл к своему подчиненному, – распорядитесь, пожалуйста, чтобы подали мой экипаж. Номер восемь. Крикните: «Гасан!» – подъедет. Мадемуазель, я все равно сейчас должен ехать в вашу сторону – у меня дело на промыслах Мурсагулова. Простите, Антонина Ивановна. Сулян за меня объяснит вам все… Вероятно, вы минут двадцать полюбуетесь этим восхитительным зрелищем. Я вернусь скоро, очень скоро и отвезу вас на наши промысла. А вот и экипаж. Мадемуазель, прошу вас, пожалуйста, без церемоний… Алимяны – люди простые, совсем простые…

Как ни благодарила Шушаник, как ни отказывалась, уверяя, что ей приятнее пройтись, – ничего не помогло. Микаэл так настоятельно просил, что Давид Заргарян счел упорный отказ Шушаник невежливостью. Девушка смутилась от настойчивых взглядов дяди, уступила и почти машинально села в экипаж.

Фонтан продолжал бить с неослабевающей силой, и под нарастающими порывами ветра все шире рассеивались в воздухе миллионы черных капель. Счастливый хаджи громко хохотал над угодившими под нефтяной дождь, хлопая себя по коленям и раскачиваясь всем телом.

Из города непрерывно прибывали экипажи, доставляя все новые группы любопытных. Приехали также Мовсес, Мелкон и Кязим-бек. Усаживаясь в экипаж, Микаэл многозначительно подмигнул им, и компания уставилась на Шушаник.

Черная жидкость, с силой вырываясь из подземных недр, задавала вышки, мастерские, дома и людей. Воздух был насыщен чем-то опьяняющим. Люди хохотали и, как в хмелю, толкали друг друга под черные брызги фонтана.

Пока Заргарян скромно ожидал, что Микаэл и ему предложит сесть в экипаж, серые кони рванули и понеслись. Через несколько мгновений экипаж исчез за черными вышками.

– Удивительный джентльмен Микаэл Маркович, – обратился Сулян к Антонине Ивановне, покосившись на Заргаряна.

– Н-да… это заметно, – ответила она, многозначительно посмотрев на Заргаряна.

И ее губы тронула полунасмешливая, полусочувственная улыбка.

– А я тебе доложу, – обратился Алексей Иванович к сестре, – что в этих краях гостеприимство не в таком уж почете…

Шушаник в смущении не знала, о чем говорить. Ей казалось, что невидимая рука обдала ее кипятком в ту самую минуту, когда она почувствовала Микаэла рядом. Да, именно почувствовала, потому что не смотрела в его сторону.

Экипаж быстро катил между двумя рядами вышек. Песчаная дорога была пропитана нефтью – чуть слышался дробный стук копыт. Шушаник высчитала мысленно, что самое позднее – через четверть часа она доберется до дому и тогда лишь сумеет дать себе отчет о происшедшем. Господи, что она наделала? Она, дочь бедных родителей, едет с наследником миллионера, – что могут подумать люди? Что скажут родители?