Ник Хорнби - Мой мальчик

Но потом повествование изменилось, и все закрутилось вокруг самоубийств. Этому парню так надоело жить в одном дне сотни лет, что он решил покончить с собой. Но это не сработало. Что бы он ни делал, он все равно просыпался на следующее утро. (Только утро было не следующее. Утро было то самое, в которое он все время просыпался.)

Маркус очень разозлился. На обложке фильма про самоубийства ничего написано не было, а тут этот парень пытается покончить с собой тысячу раз подряд. Хорошо, у него ничего не получилось — но от этого веселее не становится. У его мамы тоже ничего не получилось, но про это никто не станет снимать комедию. Почему же об этом не предупреждают? В мире, должно быть, есть куча людей, которые бы с удовольствием посмотрели хорошую комедию после попытки самоубийства. А что, если все они выберут этот фильм?

Сначала Маркус сидел тихо, настолько тихо, что почти не дышал. Он не хотел, чтобы мама слышала, как он дышит, а то она могла подумать, что он дышит шумнее обычного, потому что расстроен. Но потом он больше не мог этого терпеть и нажал на "стоп".

— В чем дело?

— Просто хочу посмотреть это, — он сделал жест в сторону экрана телевизора, на котором какой-то парень в поварском колпаке пытался, говоря с французским акцентом, объяснить одному из знаменитых участников игры "Гладиаторы" [23] "Гладиаторы" — американское развлекательное телешоу. , как правильно разрезать и выпотрошить рыбу. Обычно подобные программы Маркус не смотрел, особенно если учесть, что он ненавидит готовить. И ненавидит рыбу. И к тому же фанатом "Гладиаторов" он тоже не был.

— Это? А зачем?

— Мы в школе будем готовить, и нам задали посмотреть это дома.

— Au revoir [24] До свидания (фр.). , — произнес мужчина в поварском колпаке.

— До встречи, — сказал Гладиатор. Они помахали на прощанье, и передача закончилась.

— Значит, завтра у тебя будут проблемы, — подвела итог мама. — Почему ты мне не сказал, что тебе нужно сегодня это посмотреть?

— Забыл.

— Ну, в любом случае, теперь мы можем досмотреть фильм.

— Ты действительно хочешь?

— Да. Он смешной. А тебе так не кажется?

— Ведь он не слишком реалистичный?

Она засмеялась:

— О, Маркус! Я по твоей милости смотрю фильмы, в которых люди прыгают из горящих вертолетов на крышу поезда, а ты вдруг вздумал обвинять этот фильм в отсутствии реализма.

— Да, но в тех фильмах видно, что они действительно это делают. Они это проделывают на твоих глазах. А здесь ты не знаешь наверняка, что он просыпается в один и тот же день. Может быть, они все это придумали, а?

— Ты говоришь ерунду.

Замечательно. Он пытается избавить собственную мать от просмотра фильма, в котором человек кончает с собой триста раз подряд, а она называет его идиотом!

— Мам, ну ты же понимаешь, почему я его выключил?

— Нет.

Невероятно. Она же наверняка все время об этом думает, как и он сам.

— Из-за того, что он пытался сделать.

Она посмотрела на него.

— Маркус, извини, но я по-прежнему тебя не понимаю.

— Ну… это.

— Маркус, ты прекрасно умеешь выражать свои мысли. Не мычи.

Она решила свести его с ума.

— Он уже пять минут пытается покончить с собой. Как ты. Я не хотел это смотреть и не хотел, чтобы ты смотрела.

— A… — Она потянулась к пульту и выключила телевизор. — Прости меня. Я такая глупая, да?

— Угу.

— Я просто не увидела никакой связи. Невероятно. Боже мой, — она покачала головой. — Да, мне надо быть повнимательнее.

Маркус переставал понимать что-либо в своей маме. До последнего времени он всегда думал, что она… не идеальная, потому что они иногда ссорились и она не разрешала ему делать то, что хочется, и так далее; но он никогда не считал, что она глупая, чокнутая, ненормальная. Даже когда они ссорились, ему было понятно, что она просто говорит то, что сказала бы любая мать. Но сейчас он ее просто не понимал. Он не мог понять причину ее слез, а теперь, когда, казалось, она должна быть еще несчастнее, чем прежде, она вела себя как ни в чем не бывало. Он начинал сомневаться в себе самом. Может быть, самоубийство — это ничего особенного? Разве после этого не положено вести долгие разговоры, плакать и обниматься? Видимо, нет. Просто сидишь себе на диване, смотришь фильмы и ведешь себя так, как будто ничего не произошло.

— Мне включить кассету? — спросил он ее. Это было своего рода тестом. Настоящая мама поняла бы, что на самом деле он имеет в виду совсем другое.

— Если ты не против, я хотела бы посмотреть, чем там все закончится, — ответила она.