Димитр Димов - Июльская зима

Прежде чем приступить к рассказу о своих впечатлениях от этой поездки, я хочу кое о чем вас предупредить, рискуя при этом подорвать в ваших глазах престиж писателей. Когда писатель садится писать или начинает рассказывать о том, что он видел, слышал или переживал во время своего путешествия, существуют две опасности. Первая: писатель решает, поскольку это легче всего, быть во всем настолько точным, настолько достоверным и настолько обстоятельным, что его рассказ по форме и содержанию ничем не отличается от бухгалтерского отчета. Вторая опасность: писатель решает просто посвоевольничать и позабавить читателей или слушателей. Приведу вам один пример. Когда я был в Испании, на меня произвело впечатление то, что многие испанцы ненавидят Байрона, Шатобриана, Проспера Мериме, Александра Дюма, Теофиля Готье, Моклера, Пьера Бенуа и некоторых других писателей. Когда я спрашивал, чем это вызвано, испанцы отвечали: они создали порочащую нас легенду об Испании, окарикатурили наш народ, который столько раз доказывал, что может бороться за свободу и социальную справедливость; когда читаешь этих писателей, начинает казаться, будто Испания населена религиозными фанатиками, тореадорами, цыганками и бандитами. Я хочу не быть ни докучливо объективным, ни отталкивающе субъективным. В перелете от Софии до Праги не было ничего примечательного. Он показался нам пустячной экскурсией по сравнению с той дальней дорогой, которая нам предстояла. В Будапеште, впрочем, нам пришлось прервать путешествие, чтобы оттуда съездить в Вену за чилийскими визами, так как уважаемый чилийский консул отказался выдать их, если мы не явимся к нему лично. Итак, мы приехали в Вену и явились к консулу – весьма важной персоне, – который держался с нами так, словно был в ранге посла. Оглядев нас с брезгливой досадой, всем своим видом подчеркивая, что нахальство комитета, который устраивает чествование Пабло, не имеет границ, консул сообщил, что мы можем получить въездные визы в чилийском консульстве в Буэнос-Айресе.

– Сеньор, – сказал я на это. – Мы уже прервали один раз свою поездку, чтобы явиться к вам лично, как вы выразились!.. Если мы прервем ее еще раз и потеряем в Буэнос-Айресе еще два дня, мы настолько опоздаем в Чили на чествование, что наше путешествие потеряет смысл!.. И тогда мы будем считать, что фактически вы отказываете нам в визах.

– Ни в коем случае!.. – горячо заверил пас консул, подумав, вероятно, о возможных нежелательных протестах в чилийском парламенте. – Я дам вам визы, но только если увижу ваши обратные билеты… Многие хотят уехать в Чили, не имея средств на питание и на обратную дорогу… И садятся на шею чилийскому народу!..

Консул явно хотел убедить нас, что причина, по которой он чинит нам препятствия, упаси боже, не политическая, а всего лишь экономическая.

– Вы допускаете, – спросил я, – что два делегата Союза болгарских писателей решились бы поехать в Чили, не имея денег на обратную дорогу?

– Разумеется, нет, – ответил консул. – Но у нас есть такие указания.

И тогда мы имели удовольствие лицезреть, как консул принял вид безобидного и приниженного мелкого чиновника, который выполняет глупые указания, идущие сверху. В Вене мы купили билеты на обратный рейс. Взяли даже голландскую визу. Все это мы проделали, несмотря на немыслимые трудности, очень быстро, за несколько послеобеденных часов, благодаря помощи персонала нашего посольства в Вене. На другой день мы опять явились к чилийскому консулу. В этот раз он выдал визы, излив свой гнев – из-за невозможности нам отказать – на секретаршу. Он каллиграфическим почерком заполнял наши визы, сердито швыряя документы и печати и шпыняя секретаршу – она подает не то, что нужно. Мы вернулись на посольской машине в Будапешт и продолжили прерванный полет в Прагу. Вена – красивый город, но разрушения, причиненные войной, пока еще кое-как замаскированы дощатыми оградами и грубой кирпичной кладкой. Почти ничего не восстановлено. Будапешт в этом отношении – полная противоположность Вене. Там нет никаких следов войны. В Будапеште мы встретили группу болгарских художников, приехавших на экскурсию, организованную «Балкантуристом». Мы узнали их издалека – такой неимоверный шум они поднимали. Здесь не место описывать вечернюю феерию Будапешта или достоинства сердечных и дружелюбных венгров, среди которых я имел счастье провести целый месяц за два года до этой поездки. Скажу только, что, несмотря на пылкий темперамент, несмотря на отличные вина и чардаш, венгры сначала работают, а уж после говорят. Они больше обдумывают свои замыслы и меньше критикуют сделанное.