Димитр Димов - Июльская зима

удивительно сплоченная коммунистическая партия, руководящая всеми прогрессивными силами в стране и организующая их на борьбу против американской эксплуатации и так называемого «американского образа жизни». Именно в Чили, где монополии США извлекают миллиардные прибыли из селитры и меди, не оставляя ни гроша чилийскому народу, и где земля еще со времен конквистадоров поделена между феодалами, Пабло Неруда прочитал свои пламенные стихи против тирании олигархий и социальной несправедливости. Именно в Бразилии, где тропический климат так удушлив, где восемьдесят процентов населения неграмотно и где, несмотря на огромные богатства страны, человеческая нищета и человеческие страдания на первый взгляд так безнадежны, существует большая, очень сильная и активная коммунистическая партия, которая заставляет американские монополии и местных феодалов скрежетать зубами. Именно в Бразилии, где, кажется, еще с португальских времен все потонуло в тропической неге и меланхолии, теперь зреет, быть может, один из самых драматичных конфликтов между сытыми и голодными, так правдиво и художественно отраженный в романах Жоржи Амаду. И наконец, когда мы летели в самолете над хребтом Анд, над их головокружительными пиками и зубцами высотой от шести до семи тысяч метров, я ощутил в себе гордость духа человеческого, который побеждает материю и природу. Наш четырехмоторный самолет был голландским, но какое это имело значение? Каждому известно, что самолет (обладая не меньшими удобствами) вполне мог быть советским, а завтра, возможно, и польским или болгарским!.. И в волнении, испытанном мною тогда, главным было это удивительное ощущение, что человеческие существа летят на машине над апокалипсическими пропастями со скоростью пятьсот километров в час на высоте восемь тысяч метров. Это тоже звучит гордо!..

В центре Сантьяго есть невысокий холм, заросший пальмами, названный «Санта Лусия». На этом холме стоит памятник дону Педро де Вальдивия. Кто такой дон Педро де Вальдивия? Если судить по бронзовой статуе и надписи на памятнике – это бородатый конквистадор, «идальго» с огромным мечом, в высоких сапогах и плаще, испанский дворянин, лишенный титула и наследства по закону майората. Говоря на более современном языке – типичный паупер из дворян, феодал-авантюрист XVI века. Дон Педро де Вальдивия прибыл в Чили с отрядом из ста пятидесяти душ таких же, как и он, авантюристов. Первым их делом – по уже установившейся традиции конквистадоров в Мексике и Перу – было перерезать или сжечь на кострах всех индейцев, которые отказались подчиниться и принять христианство, вторым – основать укрепленное поселение, которое они назвали Сантьяго. У меня нет ни малейшего намерения искать хотя бы исторического оправдания подвигам дона Педро де Вальдивия в XVI веке, веке религиозного фанатизма и Варфоломеевской ночи. (Эти подвиги, впрочем, теперь несколько бледнеют перед тем, что американцы сделали в Корее, а англичане – в Малайе и Кении.) Нет никакой существенной разницы между побуждениями, делами и судьбой дона Эрнана Кортеса в Мексике, дона Франсиско Писарро или Альмагро в Перу и дона Педро де Вальдивия в Чили.

Постарайтесь представить себе человеческую драму испанской колонизации в Южной Америке. Представьте себе горстку авантюристов, набранных с бору да с сосенки, которая пересекает океан и совершает прыжок в бездну незнакомого континента. Представьте себе их шаткие деревянные каравеллы, на которых теперь мы не рискнули бы даже проплыть по Ла-Плате от Буэнос-Айреса до Монтевидео. Представьте себе первобытное оружие, которым они пользовались, горько-соленое мясо, которое они ели, безвкусную воду, которую они пили, представьте себе убийственный климат, желтую лихорадку, враждебность индейцев – представьте себе все это, – и тогда вы признаете, что эти висельники с мечами и в плащах обладали если не гуманными принципами, то по крайней мере смелостью и энергией. После расправ с индейцами, после разграбления золота начались интриги, раздоры и междоусобицы. Писарро убивает Альмагро. Сын Альмагро убивает Писарро. Конквистадоры режут индейцев. Индейцы режут конквистадоров. Работорговцы начинают привозить негров из Африки. Негры вымирают от сурового климата и туберкулеза в Аргентине и в Чили, но приживаются в экваториальной Америке – в Бразилии и дальше, вплоть до Уругвая. Голод и недостаток земли гонят тысячи, миллионы испанцев, португальцев, итальянцев, славян и скандинавов в Южную Америку. Наступает чудовищное смешение рас и народов. И из этого смешения рождаются сегодняшние нации Южной Америки. Я делаю этот короткий и несколько импрессионистский обзор истории, потому что хочу подчеркнуть следующее: бросив ретроспективный взгляд, оцените любую сторону человеческой драмы в Южной Америке, начав с Кортеса, Альмагро, Писарро или дона Педро де Вальдивия и кончив Пабло Нерудой или Жоржи Амаду. Пропустите через свое сознание так, как будто вы прокручиваете кинопленку, эту историческую эволюцию, эту временами потрясающую драму человеческого духа и человеческой материи, и спросите себя, не улавливаете ли вы и в ней нотки, которые звучат гордо ? Если вы расслышите эти нотки – они очень слабые, иногда едва уловимые, но они насыщены глубоким оптимизмом, – вы лучше поймете великие слова Максима Горького и навсегда избавитесь от многих сомнений, которые порой вас мучают.

Читать дальше