Мерси Шелли - Худловары

У чистеньких американцев такая поэзия с реалистичной гнильцой очень ценится. Уильям Гибсон тут же стащил у друга табличку DISINFEKTED и вставил в свой роман «Распознавание образов». А сам Стерлинг использовал заведение Fish Fabrique в романе «Zeitgeist». Но суровые русские мужики и тут посмеялись над киберпанком. «Я работал на рыбозаводе», — говорит герой Стерлинга в русской версии романа.

Мы тем временем шли в другую сторону, к чистому. Для тогдашнего Питера наша шарашка казалась невероятным островком гуманизма в океане идиотизма. Достаточно сказать, что на двери «Невалинка» с улицы висела табличка «2-й этаж — ВЫШЕ». А на входе в наш веб-отдел (самый дальний в коридоре) размещался плакат категоричнее: жирный кружок «Вы здесь» и стрелка по схеме коридора в обратную сторону, к кружку «Вам сюда. Абонентский отдел». И все равно десятки чайников ежедневно добирались до нас со своими жалобами на то, что окно не открывается, бродилка не бродит и дайлап не дает. Они даже не догадывались, что Интернет можно не только потреблять, но и делать. Собственноручно.

Поэтому реальное число людей, которые входили в нашу дверь по делу, не превышало двух десятков. Помимо «Арт-Петербурга» Житинского, здесь обитали «Мистика, история, религия» Дарьи Телегиной, кинообзоры Макса Смолева и клоунские мемуары Иры Терентьевой. В соседних каморках Майк «Завхоз» Федоров заманивал игроманов на Quake.spb.ru, а Кирилл Климов приобщал к онлайну одиноких русских женщин, мечтающих найти мужа за границей. К этой веселой компании добавился мой журнал поэзии хайку «Лягушатник», а чуть позже — сетевая радиопрограмма «РадиоНЕТ». За это Саша Гагин спустя восемь лет обзовет меня «первым русским подкастером». Звучит так, будто я бил людей под дых кастетом. В каком-то смысле верно: нам с Юркой Елифтерьевым хотелось вернуть дыхание в этот немой мир электронных текстов. Мечтатели!

Полезным делом в нашем отделе занималась только Соня Овсянникова — она нас кормила. Но сумасшествие заразно, и вскоре она стала опытным веб-дизайнером. Пришлось питаться чем попало.

Мы и сами понимали, что наши игры далеки от реальности. Требовался более массовый продукт. Так возникла бумажная газета «НЕТ». В ней рассказывалось, что WWW — это не три жетона от метро, хотя и на метро похоже. Мы много работали над имиджем газеты, чтобы она принесла радость самым широким слоям чайников.

— В дизайне надо использовать мух, — предлагал я.

— Мухи — это отлично, — соглашался Кирилл Климов. — Побольше мух, мух и говна!

Самыми удивительными людьми в этом первом рассаднике питерских нетменов были альтернативные литературные стариканы, собранные Житинским. После Слепаковой и Кушнера мне вообще не верилось, что такие бывают.

А были! Они вовсе не жаждали эстетствовать по подвалам и поклоняться бумажным книжкам. Зато откровенно перлись от Интернета. Михаил Чулаки, из которого, казалось бы, уже весь песок высыпался, даже вел на своем сайте видеотрансляции, излагая футурологические прогнозы не хуже Лема.

Еще больше меня порадовал Виктор Кривулин. Когда я пришел к нему брать интервью для «РадиоНЕТа», этот живенький дедок сидел за компом в окружении восьми белых кошек и ожесточенно рубился с машиной в карты.

— Да погоди ты со стихами! — отмахивался он от меня. — Сейчас, сейчас, я тут одну комбинацию задумал…

И снова лупил по клавишам. Так продолжалось еще с полчаса, пока старый питерский битник не добил проклятую машину. Мы заговорили о сетературе. Кривулин сказал, что в Сети можно мутить игры покруче. И что сам он вскоре собирается похулиганить в жанре «литературного хакерства».

— Можно взять все тексты Гоголя в электронном виде, немного с ними поработать на компьютере и создать якобы неизвестный гоголевский текст. Тот же стиль, тот же словарь. Второй том «Мертвых душ»! А еще интересней — оживлять отдельных литературных персонажей…

— Мы над этим уже работаем, — улыбнулся я, чувствуя родственную душу. И рассказал Кривулину про Мэри Шелли.

В своей сетевой жизни каждый мужчина должен сделать три вещи: построить домашнюю страничку, вырастить древовидный форум и родить виртуальную девочку.

Не путайте виртуальную личность с псевдонимом. Псевдоним — это просто другое имя. А виртуальная личность больше похожа на роль в театре. Сценой выступает Сеть, сценарий пишется автором прямо по ходу действия и им же исполняется. Для самого автора такой маскарад является чем-то вроде ролевого тренинга.