Мерси Шелли - Худловары

Последний жанр худла, в котором я работал, очень напоминал тот, с которого все начиналось. В хайку 17 слогов, в SMS — 160 символов. И принцип организации этих маленьких кирпичиков в более крупный гипертекст такой же: календарь. Только во втором случае с адресатами было получше.

Первую антологию русских трехстиший на основе лучших текстов Haiku.ru я хотел сделать в духе японского «сайдзики». Это словарь сезонных слов-«киго», обязательных для хайку. Маска обезьяны — Новый год, луна в дымке — весна, и так далее. Каждая словарная статья проиллюстрирована несколькими хайку с данным сезонным словом. Выходит и словарь, и сборник стихов одновременно. Но что если найти такие «киго» не только на разные времена года, а на каждый день? Оказалось, можно. В русских народных календарях нашелся и день прилета синиц, и самый тихий день в году, и много еще чего. Программа-календарик «Хайку на каждый день» появилась в 2001-м, и с тех пор меня каждый год спрашивают, как она угадывает первый снег в десятых числах октября.

Другая программа спустя пять лет заработала на сайте MamaSMS.ru. До этого у Вовки Волошина на «Маме.ру» уже был интерактивный календарь беременности, который можно было рассчитать на личную дату. Но там давались тексты по неделям, а мы решили сделать еще и ежедневный. В этот раз я обложился не сборниками народных примет, а медицинскими справочниками. И понял, что сухие советы для будущих мам здесь не покатят. Зато это как раз тот случай, когда надо применить литературу в самой главной ее ипостаси — крик ребенка, ожидание ответа. Только теперь — крик по адресу. Точнее, по телефону.

Так получился маленький производственный роман, состоящий из 280 «эсэмэсок» от имени еще не родившегося ребенка. Блог из утробы. Правда, после чтения отзывов я так и не понял, что больше радовало его беременных читательниц — то ли совпадения полезных советов маленького героя с собственными ощущениями мамаш, то ли просто обращение «Привет, мамонт!» на экране мобилы.

Я не снес свой почтовый ящик. Как у всякого слабого человека, у меня находились отмазы. Они были продвинутые, я ведь уже научился прикрывать щелочку своего ящика от банального спама.

Пять тысяч читателей в день — по первости впечатляет. Но если ты не идиот, то быстро заметишь, что из этих пяти тысяч лишь сотня способна ответить. Да и то в основном «пеши ищщо». А интересно отвечают лишь трое-четверо. Тогда к чему пять тысяч в день? И тут же отмаза: да, они ни к чему, но с некоторыми единицами интересных нет иного способа связаться, кроме такой шумной безадресной коммуникации. Их отделяют от тебя океаны, годы… И наконец, просто неохота в лоб беспокоить посторонних людей, у которых тоже ящики не резиновые. Тогда и можно воспользоваться промежуточным ящиком, который у спецслужб называется «конспиративным дуплом».

Эта отмаза работала долго. Как-то раз, читая интервью одного из любимых писателей, Александра Гениса, я наткнулся там на зашифрованный ответ, предназначенный только мне. Вспоминая о конкурсе «Тенета-97», где он был членом жюри в номинации «Эссе», Генис заметил: «Я прочел 38 материалов, предварительно уже одобренных номинаторами. 37 текстов были ужасны, один очень хорош (о хайку на русском языке)». Сообщение прошло в обе стороны, невзирая на извратный способ связи.

Забавнее получилось с Борисом Стругацким. В 2002 году я написал рассказ «Хайкай», где японская поэтическая игра стала своеобразным «паролем», позволяющим отличать людей от киборгов в мрачном будущем. Рассказ тут же захотелось показать соавтору «Улитки на склоне». Но подумалось: чего мучить старика, ему и так много мусора шлют.

Через год Стругацкий открыл журнал «Полдень, XXI век», и по совету Житинского я послал рассказ в редакцию. Ответа не было, и идея опять позабылась.

А еще через год, расчищая архивы старой почты, я наткнулся на собственный e-mail Стругацкого в рассылке конкурса «Тенета». И все-таки послал рассказ ему лично. Вскоре пришло официальное письмо от секретаря: «Борис Стругацкий готов опубликовать Ваш рассказ в журнале „Полдень, XXI век“». Такой вот лаконичный японский ответ. Точь-в-точь как в самом рассказе: механический голос из динамика, пароль-отзыв, и дверь открывается…

То, что происходило дальше, тоже вполне повторяло рассказ: после моей публикации Лукьяненко устроил в редакции «Полдня» скандал. Оказывается, доступ к телу Бориса Натановича окружает плотная толпа киборгов из числа «учеников». Этот Редакционный Совет решает, какой из присланных материалов стоит давать читать Стругацкому, а какой сразу выкинуть. Я, сам того не зная, взломал фильтрационный лагерь, послав личное письмо через колючую проволоку.