Мерси Шелли - Худловары

— А правда, Леха, вот этот образ жизни, как мы с тобой живем, называется аутизмом? — спрашивает Корман.

— Ну, если мы на эту тему еще полчаса сможем попиздеть, то это уже будет не аутизм, — отвечаю я.

Да, эта тема все чаще всплывает на практике. И с каждым разом я убеждаюсь, что аутизм и прочая социопатия — это не только проблемы с коммуникабельностью, а скорее, самый правильный образ жизни для гения. Чтобы он кого-нибудь ненароком не угробил.

Седьмого мая я решил отметить день рожденья, не нанося никому вреда, как тот парень из Назарета. Иду тихонько в ЦПКиО и в одиночестве катаюсь на водном велосипеде. Тем не менее, какие-то одиннадцатиклассницы меня с берега засекают. И слезно просят, чтоб я их покатал.

Я согласился. Первые пять минут пытался молчать или отвечать односложно. Но потом все-таки заговорил. Школьницы открыли рты. Через пару минут с одной свалилась куртка — да так и поплыла по реке. Если б я этого не заметил — скорее всего, за курткой свалилась бы сама школьница, и этого тоже никто не заметил бы. А потом и вторая, и третья. Как в той истории про Гамельнского Баяниста.

Через неделю — та же фигня, только еще хуже. Потому что это уже Москва, а не Елагин остров. И не школьница, а вполне знатная погонщица негров Сара Брук из РБК. Она же — большая специалистка по мобильному сексу, которая во время своих телефонных сношений даже с самыми топ-менеджерами Рунета умудряется еще и машину вести свободными конечностями. Вернее, умудрялась — до тех пор, пока в ее красную «вольву» не забрался я. После этого девушка стала пропускать повороты, выезжать на встречную и в конце концов снесла бампер какому-то пожилому «москвичу» — к большой радости не менее дюжины ментов, поскольку «москвич» тот стоял прямо у ворот местного ГУВД. А после моего отъезда она еще и мобилу потеряла.

В общем, большое счастье для Организации Объединенных Наций, что у меня не было знакомых стюардесс. А то бы многим столицам мира посносило башни. Нет-нет, господа, аутизм — это именно то, что нам нужно. «Плавать, нырять и молчать — и улыбаться», как пел Самойлов.

Но и этого не достаточно. Молчащего аутиста люди плохо отличают от других групп риска. Пришел на Ленинградский вокзал и говорю: «Мне один билет до Питера на этот вечер». Кассирша смотрит полсекунды и отвечает: «Сидячих нет!» Пришлось долго объяснять, что мне нужен лежачий, причем в купе, причем только нижний, потому что я практикую управляемые сновидения, проще говоря — очень громко кричу во сне, особенно если на верхней полке.

Не успел, как говорится, отлить из нефритового пузыря на том же вокзале — мент останавливает. Тоже косится на мою щетину и спрашивает, есть ли у меня документы. А потом спрашивает, есть ли у меня ножик! Ненавязчиво так, интеллигентно спрашивает, словно бы ему просто колбаску порезать.

Короче, пулемета я ему не дал, но сам подумал себе: «Надо побриться! Хорошо выбритый, улыбающийся аутист, практикующий управляемые сны, — вот наш ответ грязным инсайдерам, которые все на свете делают через ЖЖ».

И с этой мыслью, с девятым томом Кастанеды под сердцем покинул столицу. По приезде домой Ксюша сообщила, что на нее опять как-то странно подействовали мои пересказы с дон-хуанского: она стала видеть во сне свои ноги. И правда странно: в оригинале речь шла о руках. Ну да ладно. Главное, что она вещи в реку не роняет и чужие машины не бьет.

Еще через неделю — новая напасть. Вроде и в Питере уже, в городе аутистов. И побрился даже. Но меня не пускают в казино в кедах! Присутствующий Носик вынужден сказать охранникам что-то типа: «Если вы пустите этого аутиста в кедах, мы в вашем казино оставим кучу бабок, а если вы его не пустите — мы вам все стекла перебьем и на вашей вывеске напишем слово ХУЙ несмываемой пастой ГОИ!»

Тогда меня сразу пустили. Но я крепко призадумался. И даже занялся большим теннисом. Пора было радикально вернуться в простую человеческую реальность.

Искушения лучше всего ловят нас, как раз когда мы уже решили, что все позади. Марта-Фрай давно говорила мне об «Амфоре», и я уже успел позабыть эти разговоры к тому времени, как тренер на теннисе научил меня «подрезать». Но хитрые инопланетяне-мокрецы не дремали.

Домик издательства на набережной Карповки мне сразу понравился. Вокруг типичная евклидовская угловатость Питера, а тут речка — раз — и выворачивает эдакую живописную петлю… На шею, ага.

— Прочитал. Круто. Издадим уже осенью, — заявил улыбчивый Вадим Назаров по поводу «Паутины».