Джон Ирвинг - В одном лице

— Мне пора, — сказал Киттредж. Он обращался ко мне — Аткинсу он не стал отвечать. Даже Том Аткинс видел, что самоуверенность Киттреджа пошатнулась.

Мы с Аткинсом смотрели, как Киттредж бежит по переходу; одной рукой он придерживал полотенце на поясе. Полотенце было маленьким — он обмотал его вокруг бедер, как короткую юбочку. Из-за полотенца Киттредж бежал как девчонка.

— Билл, ты же не думаешь, что Киттредж может проиграть в этом сезоне, правда? — спросил меня Аткинс.

Как и Киттредж, я проигнорировал Аткинса. Как мог Киттредж проиграть матч в Новой Англии? Я очень хотел бы задать этот вопрос мисс Фрост, вместе со многими другими.

Наступает момент, когда ты устаешь от того, что с тобой обращаются как с ребенком, и тебе ужасно хочется поскорее вырасти; этот момент приходит неожиданно и быстро заканчивается — но он таит в себе опасность. В своем будущем романе (в одном из ранних) я напишу: «Стремление к цели крадет детство. В тот момент, когда приходит желание стать взрослым — в любом смысле, — какая-то часть твоего детства умирает». (Вероятно, я думал о своем желании стать писателем и заняться сексом с мисс Фрост, не обязательно именно в таком порядке.)

В более позднем романе я подошел к этой мысли немного иначе — пожалуй, несколько осторожнее. «Постепенно, шаг за шагом, мы лишаемся детства — не разом, а в результате череды более или менее заметных маленьких краж, которые складываются в одну большую потерю». Думаю, вместо «краж» я мог бы написать «предательств»; в случае с моей семьей я мог бы использовать слово «обманов» — вспоминая их лживые слова и лживое молчание. Но я не буду менять написанного; сойдет и так.

Еще в одном романе — почти в самом начале книги — я написал: «Память — чудовище; ты можешь забыть, но не она. Она сохраняет все события; она держит их наготове или утаивает от тебя. Твоя память вызывает воспоминания к жизни по собственной воле. Ты воображаешь, что обладаешь памятью, но это она обладает тобой!» (Я и под этим по-прежнему готов подписаться.)

Стоял конец февраля или начало марта шестьдесят первого года, когда в академии Фейворит-Ривер узнали, что Киттредж проиграл матч; на самом деле он проиграл даже дважды. В этом году школьный чемпионат Новой Англии по борьбе проходил в Ист-Провиденс, штат Род-Айленд. В полуфинале Киттреджа просто размазали. «Чуть ли не всухую», — невнятно сказал мне Делакорт. (Я различал гласные, но не согласные: Делакорту наложили шесть швов на язык.)

В утешительном раунде за третье место Киттредж снова проиграл — в этот раз борцу, которого он побеждал раньше.

— После первого поражения он выглядел до смерти уставшим — и его уже как будто не волновало, будет он третьим или четвертым, — вот и все, что смог выговорить Делакорт. Я заметил кровь в его стаканчике для сплевывания; он прокусил себе язык — отсюда и шесть швов.

— Киттредж занял четвертое место, — сказал я Тому Аткинсу.

Наверное, для двукратного чемпиона это было очень обидно. Школьные чемпионаты Новой Англии начались в сорок девятом году, спустя четырнадцать лет после того, как Ал Фрост завершил третий победный сезон, но в вестнике академии ничего не было сказано о его рекорде — как и о неудачной попытке Киттреджа повторить его. Через тринадцать лет двукратных чемпионов Новой Англии будет насчитываться восемнадцать — и Киттредж среди них. Если бы ему удалось победить и в третий раз, он стал бы первым трехкратным чемпионом. «Первым и единственным» — цитировала наша школьная газета тренера Хойта. Как оказалось, шестьдесят первый год стал последним для общих соревнований по борьбе; начиная с шестьдесят второго года у частных и государственных школ появились отдельные чемпионаты.

Как-то раз, уже весной, я спросил об этом Херма Хойта, случайно встретившись с ним во дворе.

— Теперь все будет по-другому — один турнир для всех был круче, — сказал мне старый тренер.

Я спросил тренера Хойта и о Киттредже — я хотел знать, чем можно объяснить его поражения.

— Киттреджу было насрать на утешительный матч, — сказал Херм. — Раз ему не удалось получить все, разница между третьим и четвертым местом была ему абсолютно по херу.

— Ну а первое поражение? — спросил я тренера Хойта.

— Я не раз говорил Киттреджу, что всегда найдется тот, кто лучше него, — сказал старый тренер. — Единственный способ победить того, кто лучше, — быть жестче. Второй парень оказался лучше, а Киттредж не был жестче.