Джон Ирвинг - В одном лице

Я лежал в постели и пытался представить все, чего я могу не знать. Должно быть, это мама утаила что-то от меня, думал я, и, вероятно, Ричард не одобряет ее молчания. Это объяснило бы, почему Ричард не ринулся маме на помощь, когда ей пришлось расхлебывать ту кашу, которую она сама и заварила. (Ричард не выжал из себя даже свое обычное «Полегче, Билл!».)

Потом, пытаясь заснуть, я размышлял, что если у меня когда-нибудь будут дети, я расскажу им все. Но слово все заставило меня вспомнить подробности моего сексуального опыта с мисс Фрост. Воспоминания об этих подробностях, которые мне предстояло завтра утром изложить — в максимально похабной (и даже порнографической ) манере — доктору Харлоу, привели к тому, что я начал представлять секс, которым мы с мисс Фрост так и не успели заняться. И, разумеется, поскольку простора для воображения было предостаточно, той ночью я еще долго не мог заснуть.

Киттредж так отменно подготовил меня к разговору с доктором Харлоу, что наша беседа даже разочаровала меня. Я просто рассказал ему всю правду; я не упустил ни одной детали. Я даже рассказал, как поначалу не понимал, было ли у нас с мисс Фрост то, что обычно называют сексом — то есть было ли проникновение. Слово проникновение так завладело вниманием доктора Харлоу, что он даже перестал писать в своем блокноте; он просто задал прямой вопрос.

— Так было ли проникновение? — нетерпеливо спросил он.

— Всему свое время, — ответил я. — Эта часть истории не терпит спешки.

— Билл, я хочу знать в точности , что произошло! — воскликнул доктор Харлоу.

— И узнаете! — вскричал я в ответ. — Загадка — это тоже часть истории.

— Меня не волнуют твои загадки, — заявил доктор Харлоу, нацелив на меня карандаш. Но я не собирался торопиться. Чем дольше я буду говорить, тем больше этому лысому совоебу придется выслушать.

В академии Фейворит-Ривер особенно нелюбимых преподавателей звали «лысыми совоебами». Происхождение этого прозвища туманно. Наименование ежегодника «Сова», вероятно, намекало на предполагаемую мудрость совы — о которой говорит сомнительное выражение «мудрый как сова». (Наши дурацкие спортивные команды назывались «Орланами», что добавляло неразберихи — ведь орланы не относятся к совам.)

— Эпитет «лысый» может быть связан с тем, как выглядит обрезанный пенис, — сказал однажды мистер Хедли — во время нашего общего семейного ужина.

— Почему, ради всего святого, ты так думаешь? — спросила своего мужа миссис Хедли. Нас с Элейн этот разговор просто зачаровал — не в последнюю очередь из-за очевидной неловкости, которую вызвало у моей матери слово «пенис».

— Видишь ли, Марта, слово «совоеб» отражает гомоненавистническую культуру мужского интерната, — продолжил мистер Хедли в своей обычной лекторской манере. — Мальчики называют «совоебами» самых ненавистных преподавателей, поскольку предполагают, что худшие из нас — гомосексуалы, которые дрючат — или мечтают дрючить — учеников.

Мы с Элейн чуть не лопнули со смеху. Мы никогда и не задумывались, что выражение «лысый совоеб» может действительно иметь какой-то смысл!

Но неожиданно заговорила моя мама.

— Просто мальчишкам нравится сквернословить. Мальчишки всегда говорят непристойности — они так мыслят , — с горечью сказала мама.

— Но изначально это что-то значило , Мэри, — настаивал мистер Хедли. — Это выражение определенно возникло не просто так , — сказал учитель истории.

Неторопливо расписывая доктору Харлоу подробности моего сексуального опыта с мисс Фрост, я с большим удовольствием вспомнил рассуждения мистера Хедли о том, что на самом деле означает «лысый совоеб». Доктор Харлоу, несомненно, был одним из них, и в своем обстоятельном рассказе об интеркруральном сексе я, признаюсь, позаимствовал несколько прекрасных выражений у Джеймса Болдуина.

— Проникновения не было , — сказал я доктору Харлоу, когда добрался до этого момента. — Поэтому никакого «дурного запаха любви», но мне так хотелось , чтобы он был.

— «Дурной запах любви»! — повторил доктор Харлоу; я видел, что он и это записал, и неожиданно ему как-то поплохело.

— Может, лучшего оргазма у меня в жизни и не будет, — сказал я доктору. — Но я все равно хочу проделать все — понимаете, все то, от чего меня защищала мисс Фрост. Благодаря ей я хочу проделать все эти вещи — просто-таки жду – не дождусь!

— Все эти гомосексуальные вещи, Билл? — спросил меня доктор Харлоу. Сквозь его тусклые редеющие волосы я увидел капельки пота у него на лысине.