Оливье Бурдо - В ожидании Божанглза

Сраженный наповал усталостью, шампанским и волнующими перипетиями похищения, я крепко заснул прямо на стеганом диване, успев напоследок мельком увидеть, как мои родители танцуют сентиментальное слоу.

Пока шли розыски Мамочки и ее похитителей, мы то ходили в полицию подавать заявления, то посещали клинику, чтобы забрать ее вещи и продемонстрировать врачам наши убитые лица, а в промежутках забегали повидаться с ней в маленький мерзкий отелишко, населенный шлюхами, которые орали и хохотали, иногда одновременно. Заказывая там номер, Мамочка назвалась вымышленным именем.

— Либерти… гм… не слишком ли заметное имя для особы, которая находится в розыске? — спросил Папа с задорной улыбкой, старательно растянутой до ушей.

— Напротив, Жорж, вы просто ничего не смыслите в таких вещах! Нет ничего незаметнее, чем американское имя в отеле для проституток. Неужто вы были настолько скромным до встречи со мной? — ответила она, соблазнительно изогнувшись и положив правую руку на бедро, а палец левой прикусив зубами.

— Либерти, дорогая, каждый день я встречаю в вас новую женщину! — ответил он, вынимая из кармана купюры. Одну из них, с трехзначной цифрой, он протянул мне, дав совет пойти прогуляться, потом вопросительно взглянул на Мамочку со словами: — Ваша такса, мадам?

Утром в день отъезда мы с Мамочкой ждали Папу и арендованную машину, обсуждая с проститутками погоду и их клиентов, как вдруг завидели огромный старозаветный лимузин со сверкающим кузовом и серебряной статуэткой на капоте в виде богини с распростертыми крыльями. Из него вышел Папа в сером шоферском кителе и кепи на голове.

— Не угодно ли мисс сесть в машину? — произнес мой отец с британским акцентом (который рядом не лежал с английским языком), склонившись перед Мамочкой в почтительном поклоне и распахнув перед ней заднюю дверцу.

— Господи, Жорж, да вы с ума сошли! Вот уж что бросается в глаза, так эта колымага! — воскликнула моя мать, надевая огромные черные очки, какие носят кинозвезды, и поправляя длинный газовый шарф, какие носят беглянки.

— Напротив, мисс Либерти, вы ничего в этом не смыслите. Побег, он как ложь: чем внушительней, тем убедительней! — ответил Папа, приподняв свое кепи и щелкнув каблуками.

— Ладно, пусть будет так, Жорж, пусть будет так! Правда, я-то мечтала пересечь границу, спрятавшись в багажнике… Впрочем, может, вы и правы, мы позабавимся и без этого, — заключила она, величественно махнув на прощанье шлюхам, обступившим лимузин, которые проводили ее восторженным свистом и аплодисментами.

Усевшись за руль, Папа перебросил мне на заднее сиденье детскую матроску и шапочку с помпоном; и то и другое выглядело совершенно по-дурацки. Сперва я категорически отказался от этого маскарада, но он мне разъяснил, что именно так одевают богатых американских детей, что сам он тоже переоделся и что, если я не буду соблюдать правила игры, нас обязательно застукают. Ну, тогда я, так и быть, напялил этот дурацкий костюм, и мой вид ужасно развеселил родителей. Папа все время хихикал, поглядывая на меня в зеркало заднего вида, а Мамочка дергала за помпон и восхищалась:

— Вы только подумайте, какая у вас необыкновенная жизнь: вчера вы были гангстером, а сегодня стали морским волком! Не хмурьтесь же, дитя мое, вспомните о своих одноклассниках. Уверяю вас, все они предпочли бы оказаться на вашем месте и удостоиться такой чести — езды в шикарном лимузине с шофером, в обществе американской кинозвезды!

Мы ехали по главной дороге, ведущей на юг, — Папа нас заверил, что с таким прикрытием, как у нас, нет нужды пробираться окольными тропами. Эффект был тот еще: все грузовики, все легковушки начинали громко сигналить при виде нашего лимузина, их пассажиры высовывались и махали нам, а детишки, сидевшие сзади, буквально прилипали к стеклам. Вдобавок мимо проехали три полицейские машины, и полицейские тоже поприветствовали нас, одобрительно подняв большие пальцы. И я подумал: Папа действительно король побегов! Он оказался прав: чем внушительней, тем убедительней! А Мамочка курила сигареты, запивала их шампанским и отвечала на приветствия проезжавших мимо людей, восклицая:

— Боже, какой блестящий успех, дети мои, какая публика! Я с удовольствием играла бы эту роль всю свою жизнь; я самая известная неизвестная звезда во всем мире! Жорж, прибавьте скорости, пожалуйста, — вон те люди, впереди нас, еще не успели меня поприветствовать!

После семичасового триумфального автопробега мы остановились для ночлега в отеле на Атлантическом побережье. Это был шикарный палаццо, возвышавшийся над морем, и Папа забронировал в нем шикарный номер люкс.