Геннадий Прашкевич - Человек Чубайса

«Я не нарколог».

«А этого и не надо. Просто возьми сынка в дело, держи ублюдка при себе, не давай воли. И по морде, по морде всякий раз, когда он потянется за бутылкой. Тебе все простят».

«Что ты имеешь в виду?»

«Ну, неважно…»

«Этот Иваныч-старший, наверное, твой любовник?» – догадался я.

Нюрка сухо взглянула на меня: «Был». И немедленно изменила планы: сама подтащила меня к замшевому. Похоже, она выбрала удобный момент. «Картинки нравятся?» – спросил Иваныч-старший, сразу переходя на ты. «Нисколько, – обозлился я. – Разве это птицы? Под такими любая ветка обломится!»

Иваныча-старшего это позабавило.

«Я тебя знаю», – сказал он и мне сразу захотелось уйти.

Но Иваныч-старший объяснил:

«Это ведь ты в свое время возглавлял стройотряд Водного?»

«Ну, было».

«Я запомнил тебя. Я в то время курировал стройку. От горкома. До сих пор помню, как вам срезали заработки. Уж слишком много вы тогда работы закрыли за два месяца. Помнишь? Неправильный подход по тем временам».

И спросил:

«Работать не разучился?»

«Вроде бы нет».

«Хочешь опять попробовать?»

«Это как?»

«Да все так же, – засмеялся он. – Водоснабжение, канализация, тепловые сети. Работы много. Потянешь?»

«А условия?»

«Ну, самые льготные. Других таких нигде не найдешь. Организуй предприятие, технику получишь, заказами завалю. Есть, правда, одно но…»

«Ну?»

Если бы он соврал, я бы не стал слушать.

Но в глазах Иваныча-старшего (было ему под пятьдесят) что-то неуловимо дрогнуло. Что-то такое, чего я чисто определить не мог. Он честно сказал:

«Рядом с тобой будет постоянно находиться мой сынок. Такое дело, он у меня в разнос пошел. Никакого сладу. Надо попридержать».

«А я смогу?»

«Не знаю, – ответил Иваныч-старший. – Попробуй. Нюрка говорит, сможешь. Да и сынок при тебе будет находиться не просто так, – усмехнулся он. – Алкаш, конечно, но будет присматривать за тобой. Сам понимаешь, должен я знать, как ты используешь значительные суммы».

«Правильный подход», – согласился я.

«Ну, вот и будешь держать сынка при себе. Церемониться с ним не надо. Позже я подробнее тебе объясню. Я Нюрке верю, – подчеркнул Иваныч-старший с каким-то тайным значением. – Людей она понимает».

И спросил:

«Лады?»

«Где встречаемся?»

«А завтра и приходи в администрацию».

И отвернувшись, Иваныч-старший взял со столика фужер и отправился в самый дальний и дымный угол, сразу забыв обо мне. Я видел, как Нюрка протолкалась к нему и жарко зашептала что-то на ухо.

Он засмеялся.

Я решил, что они говорят обо мне и незаметно двинулся к выходу.

Начав с бара «Восток», я объехал с десяток ночных заведений и везде натыкался на ухмылку: «Иваныч? Конечно, был». Произносилось это с явным облегчением. И бармен Жора из «Рыб» нехорошо ухмыльнулся: «Был, конечно».

«Хороший?»

«На подогреве».

«Куда мог отправиться?»

«А я знаю? Да куда угодно».

«Ну, что значит, куда угодно?»

«Он баб у нас прихватил. Очень неоднозначных. Светочку и Розочку. Видел, наверное? Эти раскрутят его по настоящему».

«А территория?»

«Ну, какая у Иваныча территория? Не к отцу же ехать, – ухмыльнулся Жора, с любопытством присматриваясь ко мне. Наверное, хотел спросить, как я связался с таким придурком, но в „Рыбах“ умеют придерживать любопытство. Он только поправил галстук, идеально подходивший к серебристо-серому костюму и посоветовал: – Оставь Иваныча, пускай заливает глотку».

«Загнётся».

«А тебе жалко? – Жора таинственно поманил меня пальцем и когда я пригнулся, так же таинственно выдал: – „Ну, сколько нам лет?“ Это, значит, доктор спрашивает. У мальчика. А мальчик отвечает: „Осенью пять стукнет“. – „Ну, какие мы оптимисты!“

Жора заржал.

Он знал мои проблемы.

Точнее, он знал проблемы Иваныча-младшего.

«Ищи Мокрицу по всему проспекту, – посоветовал он. – Начни с фитобара и катись вниз до самой Оби».

«Почему с фитобара?» – удивился я.

«Я же говорю, он баб прихватил. Неоднозначных. Светочку и Розочку. А им зрители нужны, они не могут выламываться только перед Мокрицей. Точно говорю, начни с фитобара».

Я так и сделал.

Витька Коршун, которого я посадил за руль, только пожимал плечами.

Похоже, Витька не сильно рвался найти впавшего в запой шефа, правда, отказаться от поисков тоже не мог. Уже год он числился личным водилой Мокрицы, как прозвали Иваныча-младшего, навязанного мне в партнеры старшим. «Терпеть не могу», – жаловался Коршун на Иваныча-младшего, но терпел. А перед самим Иванычем (трезвым) лебезил, конечно. Ни в каком другом месте его заработок и близко бы не лежал с нынешним.