Геннадий Прашкевич - Противогазы для Саддама

– А кто толжен платить?

– Господин Лео Тиилк, ясно!

Полицейский подумал и махнул жезлом:

– Проесшайте!

Отчего-то в скачках наших бурных дней… Ставят все не на людей, а на коней…

Машина неслась в сторону границы.

Устроившись на заднем сиденье, Сергей внимательно следил за шоссе. «Чем быстрее мы покинем Эстонию, тем лучше», – подтвердил Валентин его тайные опасения.

– Может, рвануть «козьими тропами»? – покосился Леша.

– Не стоит, – покачал головой Валентин. – Сейчас, конечно, мы можем так проехать, но потом, если понадобится, в Эстонию мы уже никогда не попадем. Закон прост: въехал в страну с отметкой в паспорте, будь добр и выехать с такой же отметкой. Зачем нам нелегальный переход границы?

– Да ладно, – покрутил головой Леша. – Поскольку вы оба водители, а впереди длинная дорога и ночь, то предложение такое. Я еду до упора, а потом заваливаюсь спать. А вы по очереди крутите баранку. Подходит?

– Вполне.

Перед пропускным пунктом выстроилась длинная вереница грузовых и легковых автомобилей.

Ждать пришлось больше часа.

Молчали.

Но сделай шаг и ты вступишь в игру… В которой нет правил… Время Луны…

Поднялся, наконец, шлагбаум и открылась дорога на Псков.

«Семерка» будто почувствовала свободу. Только на пыльной окраине Пскова задержались у коммерческих ларьков. По-быстрому накидали в машину питья и жратвы и двинулись дальше.

Смеркалось.

Леша держался до трех ночи, Сергею и Валентину даже удалось поспать.

Но сразу после трех Леша резко тормознул, вывернув на обочину, и сказал севшим голосом: «Все! Я отпал!» И завалившись на заднее сиденье, почти сразу захрапел.

– Ну? – покосился Сергей на Валентина, садясь за баранку. – Кажется, вырвались?

Валентин усмехнулся:

– Не торопись, не торопись…

Но не выдержал, добавил:

– А ты, кажется, растешь, Сергей…

– В каком смысле?

– Да я о делах, – Валентин опять усмехнулся. – Я думаю, что ты еще и своего перца из МАП превзойдешь. Есть в тебе что-то такое, я такие вещи чувствую. Вот господам Тоому и Коблакову даже Контора помогала, а они никого теперь уже не превзойдут.

Сергей засмеялся:

– Не преувеличивай. Перед господами Тоомом и Коблаковым мне пока похвастаться нечем. Правда, – рассмеялся он, – в отличие от названных господ я спокоен за будущее. По крайней мере, никто пока не может взять меня за жабры, потому что я стараюсь работать по правилам. – Он опять рассмеялся: – Я думал над такими вещами. Ни до чего особенно нового в общем не додумался, но некие закономерности вывел. Без них нельзя. Если уж ты нырнул в бизнес, – покосился он на Валентина, – то первым делом научись умению ставить перед собой реальные цели. На первый взгляд все в этом смысле вроде не дураки, но почему-то начинающие предприниматели часто хватаются за совершенно нереальные проекты. В моей собственной практике тоже такое было. Сейчас и вспоминать неловко. Но ведь азарт! Прыгаешь в такой проект, как в мутную воду, полагаешься только на авось, на свою собственную работоспособность. А ведь силы человеческие не беспредельны. Я разное видел. На моих глазах за что только люди ни брались. Один основал биржу, которая не могла заниматься никакими операциями, другой поставил завод, забыл только закупить основное оборудование, а был у нас в Томске и такой чудак, что завел на Томи собственный флот. Прогорел, конечно. Так что, оценка реальности ситуации – вот что главное в любом деле. Некоторым моим приятелям непонимание этого стоило квартир, гаражей, машин, а бывало, что и разрушенных семей…

Валентин кивнул.

– Вот помню, – засмеялся Сергей. – В самом начале перестройки, когда особенными потрясениями еще и не пахло, ЦК КПСС решил построить в Омске большой завод по производству красок для полиграфии. Печатной продукции коммунистам всегда требовалось много. Министерство печати, тогда еще союзное, заключило договор с одной известной итальянской фирмой. Точнее, договор заключало специализированное внешнеторговое объединение, но с согласия Министерства печати. Согласовав все детали проекта, итальянцы начали поставку оборудования в Омск и поставили, в общей сложности, на двадцать миллионов долларов. А тут распад Союза! Вот когда начались для итальянцев ужасные и непонятные времена. И страна другая, и условия другие, и даже сам заказчик исчез!

– Не слабо, – откликнулся Валентин.

– Но дальше круче. На волне популизма всплыл в Омске некий депутат из зеленых. Ну, как всякий зеленый, он, естественно, взялся за экологию и для начала добился полного запрета на строительство этого вредного для окружающей среды завода. А тут еще чехарда в правительстве, то один чиновник занимается проблемами недостроенного завода, то другой. У бедных итальянцев крыша поехала, денег на взятки не хватало, в головах пробки перегорели. Ну нашелся, конечно, большой чиновник, который решил воспользоваться ситуацией. Он быстро подобрал шустрых и головастых людей. Среди шустрых и головастых оказался один мой приятель, почему я и знаю все эти детали. У него, кстати, на том недостроенном заводе тоже были свои небольшие производственные площади. Поскольку никаких выгод из неработающих площадей мой приятель извлечь не мог, то решил он использовать бесхозное имущество хотя бы под обеспечение кредитов. Как раз на этом этапе меня пригласили в Москву в качестве эксперта. Естественно, все через того же через приятеля. Переговоры проходили в доме Хаммера, я диву давался. Большой чиновник тянет одеяло на себя, маленькие чиновники – на себя, мелкие предприниматели тоже кое-что на себя тянут. Непонятно, чем бы вся эта возня закончилась, но в последний момент всплыла из мутных вод бизнеса некая крупная питерская щука, до того державшаяся в тени, вот она и проглотила завод. И не только сам завод, но и все полагающиеся под него льготные валютные кредиты. Так что, и большой чиновник, и малые чиновники, и мой приятель, абсолютно все остались с носом.