Геннадий Прашкевич - Противогазы для Саддама

– Вы нам должны…

Она не успела договорить.

Она в принципе не могла успеть.

Вращая зрачками, как разгневанный опереточный великан, плюясь салатом и ветчиной, шумно и энергично глотая слова, глотая слюну, Тоцкий взмахнул короткими руками:

– Я же дал тебе расписку?

– Нет, вы посмотрите! Он мне дал расписку! – возмутилась буфетчица, но, как ни странно, в ее презрительно сощуренных глазах Сергей не увидел настоящей угрозы или презрения. Буфетчица кривила пухлые губы, но чувствовалось, что какого-то особенного зла к Тоцкому она не питает. Более того, в ее нарочито возмущенном тоне несомненно проскальзывала нотка тщательно скрываемого восхищения. – Вот я вижу, вы умный человек, – обратилась она к Сергею. – Вот объясните мне, что такое число гугол?

– Это чрезвычайно большое число, – неохотно объяснил Сергей, втайне дивясь математическим познаниям буфетчицы. – Это единица с сотней нулей.

И спросил в свою очередь:

– Откуда вы знаете про такое число?

– А он мне расписку написал на число гугол. У него карманы пусты, вот он и написал расписку на число гугол, – презрительно бросила буфетчица, но в глазах ее плясали плохо скрываемые чертики восхищения. Она незаметно перешла на ты. – Вот как с таким можно бороться? Я же ему как умному человеку говорю: иди к евреям! Возьми залог! Под залог можно получить кредит, а там все ясно.

– Мне время мое дороже!

– Вот видите? – совсем уже презрительно сказала буфетчица. – Он мне должен целый гугол денег, а как к делу… – Она уперла руки в мощные бока и зарычала, как сам Тоцкий: – Сколько раз говорить? Пойди к евреям, возьми залог! – И повернулась к Сергею. – У нас на втором этаже расположены офисы, там много богатых евреев. У них можно взять, что угодно, даже залог под кредит. Я вашему другу давно говорю – иди вниз к евреям. Под хороший процент они дадут что угодно!

– Я своего жду! – шумно выдохнул Тоцкий и энергично спросил: – Только дураки в такое время пьют водку, правда?

Сергей согласно кивнул, но Тоцкий уже махнул буфетчице:

– Холодной водки и минералки! Исключительно холодной водки и такой же минералки! – И пока буфетчица неохотно возилась в холодильнике, низко наклонился к Сергею: – У меня верное дело! Я своего жду!

– Ты давно здесь?

– Второй месяц, – отмахнулся Тоцкий и опять сильно понизил голос: – Знаешь Крымский вал? Вот прямо под ним находятся подземные бункеры, они входят в систему метро, но имеют отдельный въезд для надземного транспорта. В этих бункерах стоят сейчас крытые грузовики. И каждый доверху забит мешками. В каждом мешке миллионы и миллионы советских купюр. Даже не миллионы, а миллиарды. Понимаешь? Миллиарды! В России эти купюры выведены из обращения, но казахи, армяне, узбеки готовы принимать их, потому что у них нет других денег, они пользуются старыми советскими. Понимаешь? Мы собираемся отправлять грузовики старых купюр нашим друзьям казахам, армянам и узбекам, а сами будем получать баксы. Много баксов! Очень много баксов! Ты никогда не видел сразу такого количества! Я специально тебе рассказываю, чтобы ты все это прочувствовал!

Он заговорщически подмигнул Сергею:

– Я даже доволен, что мне не возвращают мои деньги прямо сейчас, потому что каждый день приносит мне бешеные проценты. Когда поднимемся в номер, я покажу тебе расчеты. Первое, что я делаю утром, проснувшись, сразу записываю прямо на обоях сумму процентов, на которую за прошедшие сутки увеличились мои капиталы. Каждый лишний день, проведенный в Москве, приносит мне все больше и больше баксов. Я никогда в жизни так хорошо и верно не зарабатывал, как сейчас. Понимаешь? Когда все это кончится, я полечу в Новосибирск на собственном самолете и сожру все, что стюардесса мне подаст.

– Сперва рассчитайся с нами, – презрительно фыркнула буфетчица, выставляя на стол запотевший графинчик. – Ты же знаешь, что тебя не выпустят из гостиницы, пока не заплатишь.

– А я куплю эту гостиницу, – нагло заявил Тоцкий и, помаргивая, уставился черными глазами на буфетчицу. – Вот тебя, – нагло сказал он буфетчице, – я сам лично перепродам евреям. Или отдам в залог.

Буфетчица обиженно удалилась.

– Ты действительно здесь второй месяц? – удивился Сергей.

– Через три дня юбилей, – подтвердил Тоцкий, удовлетворенно подбирая хлебом остатки салата. – Но дело не в этом. Главное, грузовики. Скоро старые купюры отправятся по новым адресам, и каждый получит свое. Я, например, – ухмыльнулся он, – получу много.