Елена Крюкова - Изгнание из рая

– Ты, сынок дорогой, не хотел бы для начала показать свою картинку эксперту?.. – начал было Эмиль, и Митя тут же оборвал его, радостно скалясь:

– Уже показывал!.. Все схвачено!.. И даже бумажка есть… с подписью, с печатью… музей… фирма…

– Так, так… У меня в Париже, на Филипсе, есть один друг… Да, да, один друг, Венсан. Ты слышал про аукцион Филипс?.. Нет?.. Да про что ты вообще слышал, сынок?.. Впечатленье, что ты жил в бочке, как Диоген, и вдруг бочку расколотили, и ты вывалился наружу, голый, беспомощный и смущенный… Что, разве не так?.. Ну ладно, хватит шуток. Я сообщу Венсану. Венсан поможет тебе вывезти ее. Вся проблема с вывозом произведенья искусства за границу. Мы подделаем ее, ты ее закрасишь смываемой краской, гуашью, и я заплачу небольшую пошлину в Министерстве культуры, будто это я купил ее на Арбате у уличного мазилы, в подарок родне, парижским дуракам… Такой расклад устраивает?.. Тогда … выпьем?..

Митя с удовольствием выпил. И расклад его устраивал. Еще больше его устроил расклад его самого, уже ослабевшего до потери всякого сознанья, на мягком разложенном диване. Лора понаблюдала, как мертвецки спит, оглушительно храпя, новоявленный сыночек. Усмехнулась. Подошла к форточке и распахнула ее. Пусть свежий зимний ветер ворвется в комнату, выветрит табачный фимиам, коньячный перегар.

У Лоры в громадной квартире Дьяконовых на Тверской была своя собственная, отдельная спальня. Она, расстелив чистое хрустящее белье, возлегла, уткнулась острым локтем в подушку, раскурила мятную сигаретку, сунув кругляш валидола под язык. Шутка ли, скоро рассвет. Опять бессонная ночь. С этим Эмилем, с этим Павлом никогда по-человечески не отдохнешь. На черта она в свое время, уже достаточно давнее, родила Эмилю ребенка. Такой же бешеный, неуемный вышел, весь в папаню. А тут еще этого придурка из казино приволокли на хвосте. Впрочем… Она неглубоко, играючи, затянулась. Валидол медленно всасывался, утишал сердцебиенье. Это все китайский чай и «киндзмараули». А у нее возраст. Чепуха, она женщина без возраста. Ей это все говорят. Да и зеркала не врут. Вот когда начнут врать зеркала, тогда… о, тогда посмотрим.

Этот тип из казино, этот пацаненок, изо всех силенок притворяющийся светским львом и мафиозо, довольно любопытен. Занятен он. Откуда он вылез?.. Выговор у него правильный, но не московский. Вместо «сначала» он с упорством маньяка говорит «сперва». Так говорят в Сибири. И это «однако». Однако часто он сие словцо вворачивает, к месту и не к месту. Однако, двако… Его рассказ про картину увлекателен. Лора ни одной минуты не сомневалась в его правдивости. Выудить из дурачка картинку – Эмилю раз плюнуть. Но Эмиль, хитрый, ушлый лис в общеньи со своим братом, с хищными бизнесменами и банкирами, оказывался абсолютной богемной шляпой и широкой русской душой, даром что в нем текла семитская кровушка, тет-на-тет с простым народом, верящим Эмилю, как Господу Богу, просительно на него глядящим. Этот Дмитрий… Нет, он далеко не дурачок. Он просто выскочка. У него хватка. У него пристальный, зверино выслеживающий взгляд. У него нервные, тонкопалые сильные руки, руки художника, менялы-банкира, хорошего стрелка, ювелира. Он далеко пойдет. Он впишется в ИХ КАРТИНУ. Но пока он начинающий художник, подмастерье, и должен слушаться мастера. Она уцепила зубами сигарету. Ее рот раздвинулся в улыбке, которую увидало лишь зеркало. Слушаться ее.

А уж она ему поможет. Она его ногой подтолкнет, неслышно, незаметно, к той тропинке, по которой он должен бежать, как заяц, не оглядываясь на роняющих слюну собак.

С чего начать?.. Сигаретка докурилась, весь пепел осыпался в старую розовую рапану на зеркальной полочке. Решено, она позвонит Инге и пригласит ее, пока все свежо и интересно. Она, великосветская сводня, которой щедро платят за услуги не такие косули, как Инга, и не такие салажата, как этот… Митя, а люди ранга ее мужа или еще покруче – мужики и бабы из президентского окруженья, из слоев высокопоставленных бандитских мафиози, имен их не принято называть даже в самом интимном кругу, их знают по кодам, кликухам, лэйблам, – она, великая Лора Дьяконова, положила себе заниматься этим малолеткой, этим… Стой, Лора, стой, оборвала она себя. Разгрызла кроху валидола, раздробила зубами – крепкими, белыми, сплошь вставными; сделала фарфоровые в Нью-Йорке, и недурные. Этот парень не прост, ты же чуешь. Делай на него ставку. Делай. Если не он тебя обыграет, так ты его. Итак, ты звонишь Инге, закидываешь блесну; она приходит, ты кидаешь ее – наживку – Дмитрию; и берешь с обоих за услуги. Ее прельщаешь его молодостью, преспективностью и богатством… о, что Сынок богат, это она расчухала сразу!.. а его – тем же самым в ней, родимой, плюс… плюс ее непревзойденной эротичностью. Она прижмет пацана вилами к стене и прошипит: такая сексапилка одна на всю Москву, на весь Париж, на весь Нью-Йорк и Шанхай, ха-ха. Просто Кхаджурахо, храм Кандарья-Махадева, танцы наложниц, виртуознейшая, блистательная феллация. Я плохого товара не предлагаю. Проводите время вдвоем сколько хотите, но заплатите мне за обоюдный подарок. И это будет справедливо. Если мальчик не поймет, то Инга ему все популярно объяснит. Инга знает, на что клюет. У него она выманит гораздо больше, чем одноразово заплатит мне.