Бектас Ахметов - Чм66 или миллион лет после затмения солнца

– Как там Женька?

– Нормально.

– Привет передавай ему.

– Кого-нибудь из нашего двора видишь?

– Витька Броневский почти каждый день приходит. Года два назад про Альку Фирсова что-то слышал.

– Вовка Симаков где?

– В Москве. До прошлого года жил там и Васька Федоров. Сейчас он в Пекине, в посольстве работает.

– Какой Васька Федоров?

– Над нами жил. С Доктором дружил.

– Не помню.

– Да помнишь ты его. Увидишь – сразу вспомнишь.

– Может быть. – Галя вздохнула. – Нуртас, пойдем во двор.

– Пошли.

Прошло минут десять и в комнату зашла Валя. Ей тоже было плохо.

Она легла рядом со мной. Ей было хуже, чем мне. Валя, постанывая, прерывисто дышала. Минуты через две в детскую зашел и Мурка Мусабаев.

Он взял за руку Валю, попытался приобнять.

– Мурат, не надо… – жалобно сказала Валя.

– Ну ты…что…- перешел на шепот Мурка.

– Мурат… Прошу… Не надо…

Мурка еще с минуты три помалинил и вышел из комнаты.

Что я делаю? Валя девушка Шефа и я всем телом прижимался к ней.

Впервые в жизни я ощущал нестерпимо близко женскую плоть и ни капли не думал о брате. Да я и не думал ни о чем, а всего лишь смертельно хотел познать Валю. Я прижимался к ней сзади, Валя несомненно чувствовала меня – это нельзя было не чувствовать и податливо тихо лежала на правом боку рядом со мной. Какая она мягкая…

Снова зашел Мурка и опять начал малинить.

– Валя, ну давай…

– Мурат, я тебя очень прошу… Уйди…

Спасибо Мурке. Он ушел. Вслед за ним поднялся я и вышел во двор.

На нашей стороне Шефа и Гали Клюевой не было.

Обошел детсад и обнаружил Шефа с Клюевой на скамеечке у кустарника. Они разговаривали.

– Как там?

– Нормально.

– Валя что делает?

– В детской спит.

– Проснется – ты ее не отпускай. Галку провожу и приду. Беги домой. – И повернулся к Клюевой. – Но дело не в этом…Галка, знаешь, как я рад за тебя.

– Спасибо на добром слове, Нуртас.

Пьянка близилась к завершению. На кухне целовались Вовка Амбал с

Колдуньей, по коридору бродил пьяный Мурка Мусабаев, в детской спали

Шеф с Валей. А в столовой сцепились Искандер с Джоном.

Одна из двух незнакомых девиц положила глаз на Искандера. Джон хотел с ней поторчать и выступил на Искандера.

Я подскочил к Искандеру, схватил его за ворот рубашки: "Ты…ты гад…". Искандер влепил мне по уху. Из детской выскочил Шеф.

– Что-о?!

Я ждал и сомневался в брате. Чью сторону он примет? Виноваты Джон и я. А наш старший брат всегда поступал по справедливости.

Шеф скомандовал Искандеру стоять на месте и не шевелиться. А мне приказал:

– Выпиши ему банку!

Я ударил Искандера со всей силы. Глаза его полыхнули злобой и ненавистью, а так он даже не шелохнулся. И тут Искандер сказал очередную гадость про Джона.

" Ананченко синхронно сработал на мяч…".

Шеф учил драться дворовых пацанов так: " Бить надо расслабленной рукой, всем корпусом… Лучший удар, говорил мне Кадетов, тот, после которого человек валится мешком на месте".

Шеф пожалел Искандера. Как никак друг. Он ударил его без замаха, наотмашь. Искандеру и этого сполна хватило. Оторвав ноги от пола, он поднялся и полетел по коридору спиной на кухню.

Наутро пришли родители с Доктором и Нэлей.

К обеду заявился Сатыбалды.

Доктор набросился на писателя:

– Гондон! Педераст!

– Ты что?! – переполошилась мама.

– Что! Что! Знаешь, что он на свадьбе нэлькиным теткам говорил про нас?

Писатель втянул голову. В коридор вышел Шеф

– Жай соз… – Мама суетилась перед Сатыбалды. – Ничего он не говорил.

– Мне Нэлька все рассказала…Падла…Я тебя вые…!

Шеф внимательно смотрел на писателя. У Сатыбалды забегали глаза как у соратников товарища Сталина.

– Кой дейим! – Закричала матушка. – Ничего он не говорил!

– Еще как говорил. – С кухни подошла Нэля и взяла за руку матушку. – Мама, зачем вы этого… – Она показала глазами на

Сатыбалды. – везде за собой таскаете? Он вам нужен?

– Нужен! – твердо сказала матушка.

Папа наставлял нас: "Подальше от говна – меньше вонять будет".

Наставлял нас, а сам такое говно в дом приводил, что прямо "ужас шуматоха".

Если мы и должны быть благодарны судьбе за ошибки, то среди них есть и такие, которые в ошибки ни по какому разряду не зачислишь.

Младший брат Витьки Кондрата взял за привычку покрикивать на меня. Я злился, но сладить с Сашкой не мог. Он старше, крупнее и сильнее. Потом наши браться кенты и получалось, будто младший