Бектас Ахметов - Чм66 или миллион лет после затмения солнца

Розы.

Я сопел за столом. Укладывая тарелки в стопку, Роза спросила:

– Тебе не нравится мой муж?

Я промолчал. Не то, что Хаджи, – любой ее муж не мог мне нравиться.

Через два дня Хаджи и Роза уехали в Хорог.

…Нина Васильевна сильно помогла возненавидеть алгебру. Новая классная руководительница кроме алгебры вела и геометрию. Простая и добрая, особенно когда речь заходила о домашних завтраках – она произносила "завтрик" – Нина Васильевна преображалась, когда кого-либо вызывала к доске: классная люто ненавидела тупарей. Первым

УО в классе для нее был я. Стоило оговориться, сбиться, как тут же начиналась бомбардировка акватории порта Хайфон.

– Что ты тут мне написал…! Отвечай! Кому говорят! – В слепой ярости Нина Васильевна наливалась краской и не помнила себя. – Что стоишь, как истукан?! Бестолочь! Идиот!

Вода на рейде порта Хайфон бурлила, в разрывах бомб кипящей струей поднималась кверху, переворачивала джонки, вьетнамцы горошинами разлетались по волнам, барахтались и в судорогах шли ко дну.

Вопли и визги Нины Васильевны напрочь выбивали из меня квадратные трехчлены, я ничего не соображал. Класс с одноклассниками вместе с

Ниной Васильевной дрожал, трясся, переворачивался кверх ногами. Я не понимал где и зачем стою.

Примечательно, что я не злился на Нину Васильевну. Я боялся ее.

Это не ненависть, это другое. Вне алгебры человек она действительно хороший и то, как она произносила "завтрик", делало классную руководительницу совсем не похожую на ту, что бесчинствовала на допросах у доски.

Если по-хорошему, то Нина Васильевна немного помогла мне разобраться в себе. А что до то ненависти к алгебре, то невелика потеря.

Таня Батальщикова тоже училась в 6-м классе. Училась она в 28-й школе в одном классе с 2-85. К своим двенадцати годам Таня выглядела старшеклассницей, потому и немудрено, что вокруг нее ходили разговоры и сама она время от времени становилась причиной разбирательств среди старших пацанов.

Как она познакомилась с Шефом? Брат учился на первом курсе и приходил в цековский двор к школьному товарищу Салакаю. Таня тоже жила в цековском доме, причем в одном подъезде все с той же 2-85.

Приходил в цековский двор Шеф поддатый и как-то раз в беседке к нему подошла Батальщикова и сказала:

– Нуртас, меня зовут Таня. Я давно хотела с тобой познакомиться.

Брат взял шефство над Таней. Для начала избил таниных обидчиков по двору, позже несколько раз приходил к ней в школу расправляться с приставалами.

Тане нравились хулиганы, она нуждалась в надежной защите.

Несколько раз она звонила в отсутствие Шефа: "Передайте Нуртасику, чтобы он завтра пришел ко мне в школу".

Нашла себе ровесника.

В цековском дворе я сталкивался с Батальщиковой. Она была одна и кокетства ли ради или потому, что сама такая, задиралась с пацанами.

При всем этом Таня представала вопреки разговорам о ней, девчонкой романтической. Она отдавала себе отчет в своей притягательности и что это могло принести ей, но при этом, казалось мне, внутри себя оставалась мечтательным ребенком.

Я был не один, не заговаривал с ней, а она на меня внимания не обращала. Конечно, знай, она чей я брат, она бы обратила на меня внимание. "Но дело не в этом". Сколько я не приходил в цековский двор, ни разу не видел 2-85. Она отличница и наверняка усиленно занимается, а Батальщикова вместо того, чтобы делать уроки, задирала незнакомых пацанов.

Связь Шефа с Таней прекратилась после того, как к нам домой пришел отец с матерью Батальщиковой. Шестиклассница несколько раз не ночевала дома и призналась родителям, что была с Шефом.

Старший Батальщиков мужик серьезный, работник Комитета партийного контроля не грозил, но напомнил о разнице в возрасте между студентом-первокурсником и шестиклассницей и что может за это быть.

Шеф все понял и перестал ходить в 28-ю школу.

Шеф, Доктор, Женька Макарон и Большой на катке "Динамо" подрались с боксерами. Полутяжи, призеры чемпионата Вооруженных сил страны покромсали наших беговыми коньками.

Больше всех досталось Шефу. Ему в нескольких местах пробили голову. Пролежал он в больнице недели три.

Большой это Эдька Шалгимбаев, друг детства Шефа. Боксер, известный хулиган с КИЗа. Шеф и Большой учились вместе до 4-го класса. У Эдьки в банде ребята не промах. Мертута, Лиманский и другие сорвиголовы. За Большим по пятам ходила недобрая молва: знающие его люди говорили, что с ним всегда надо быть начеку. За одно неосторожное слово можно было крепко схлопотать от него.