Бектас Ахметов - Чм66 или миллион лет после затмения солнца

Намордник не давал брату житья и чтобы начать от него избавляться для начала надо было совершить нечто реальное, нежели обыденно жалобно скулить про лицевые оковы.

Ситка Чарли готовил очередной прорыв из кольца и говорил Шефу:

– Мне надо с кем-нибудь подраться.

– Только попробуй.

– Как ты не можешь понять, что мне во что бы то ни стало надо снять намордник.

– Я повторяю: только попробуй.

У кинотеатра ТЮЗ Ситка подошел к незнакомому парню. Молодой человек сидел на фонтанном заборчике и ни о каком-таком наморднике не подозревал. Ситка шваркнул его в подбородок. Парень погнался за

Ситкой, но не догнал.

Намордник остался на месте.

Два дня спустя Ситка поделился планами про намордник с соседским парнем: " Мне срочно нужно кого-то ударить".

Сосед усмехнулся:

– Кому ты нужен?

И тут же получил по зубам.

По двору бежал Нурлаха и кричал:

– Нуртаса порезали!

Была весна 62-го. Нурлаха наш старший брат. Самый старший из всех братьев.

Нурлаха рос в семье деда – отца моего папы. Впервые увидел его в

60-м.

Идиотская традиция определять первенца деду с бабкой сыграла с

Нурлахой, со всеми нами злейшую шутку. Поглядеть со стороны, глупейшая ситуация: Нурлаха тянулся к нам, мы его отталкивали.

Дядя Боря уговаривал родителей: "Примите сына", мама визжала, папа прятался от разговора в спальне. Главной причиной неприятия

Доктор называл невоздержанность Нурлахи на язык: "Болтает что ни попадя". Наверное, так оно и есть. Родители и старшие братья не понимали Нурлаху. Засела, впрочем, и это ощущал острее всего Ситка, какая-то злая обида в Нурлахе, которая, как бы кто не старался ее пересилить, перечеркивала намерения обеих сторон к примирению и согласию.

Да, Нурлаха иногда зло шутил. Настолько зло, что бледнел Доктор, свирепел Шеф и все же Джон и я не чувствовали в Нурлахе чего-либо такого, что могло разделять нас с родным братом. Папа в силах был поставить все на свои места. Тогда и мама бы примолкла, и братья притерпелись. Да только отец первым не желал примирения и однажды без повода накинулся на Нурлаху: "Ты во всем виноват!".

В чем виноват Нурлаха? Его же с нами не было.

Дед с бабкой, которым по рождению отдали на воспитание Нурлаху, жили в семье младшего брата отца Абдула. Про дядю Абдула я же упоминал. Мама немного рассказала о том, как пришлось ей в 36-м пожить в семье деверя. Пожили всего ничего, а впечатлений от дяди

Абдула на всю жизнь.

Мама говорила: самый невинный порок Абдула состоял в том, что он неисправимый враль. Главный – злоречивость.

И не сказать, что Нурлаха перенял злобность родного дяди.

Напротив, – добродушный, слова худого ни про кого не скажет. Друзья, товарищи души в нем не чаяли. Но опять же в разговорах со старшими, нет-нет да и всплывет в нем что-то из разделенного детства. И как бы в шутку уколет Нурлаха. Может он и не соображал, как важно следить за языком, даже в разговорах с родными по крови, только братья, в особенности Доктор, могли бы быть с ним и помягче.

Словом, брат есть брат.

В апреле 1962 -го Доктор потащил за собой Нурлаху в соседний двор пьянствовать. Перепили с шоферами и Доктор повыбивал стекла казенной

"Волги". Шофер к утру протрезвел и заявился за Доктором во двор.

Тридцатилетний мужик пришел с разводным ключом и послал пацана позвать Доктора. Вместо Доктора во двор выскочил Нурлаха. Вслед за ним – Ситка.

Польза Ситки состояла в том, что он активно мешал шоферу целиком и полностью сосредоточиться на Нурлахе. Кряжистый водитель на голову выше обоих братьев с кулаками, напоминавшими оголовки дубовых киянок, не зря захватил разводной ключ. Но Нурлаха под крики Ситки пару раз пнул по руке шофера и ключ отлетел в сторону.

Два Нурлахиных тычка в подбородок и здоровенный водитель, закатив глаза к небу, поплыл задом к бетонной урне. Третий удар Нурлахи в скулу прошел скользом и водитель застрял в урне; следующий прямой брат обрушил в лоб, после чего шофер вывалился на дорожку и с полминуты не мог встать на ноги.

Вечером в лицах я рассказал Шефу как скубались Нурлаха с Ситкой.

Шеф хмыкнул: "Нурлаха дерется по колхозному". Доктор находился в загуле и появился только ночью и, как ни в чем не бывало, улегся спать.

Разбитые стекла матушка заставила оплатить Нурлаху, но о том, чтобы драка дала толчок к сближению родных людей не было и речи. Все осталось на своих местах.

И вот спустя две недели после драки Нурлаха бежал по двору и испуганно кричал: "Нуртаса порезали!".