Эльчин Гасанов: откровения

Мы распрощавшись, разошлись.

Через неделю – другую я пошел на эстакаду. Она находиться на 20 участке (пос. Баилово).

Там я стал свидетелем одной сцены, которая потрясла меня. В тот день был страшный ветер. На море норд, штормило дико. Холод жуткий, неприятный. Хорошо, что я пропустил перед этим граммов 150 водки.

Тело грелось изнутри. Без этого я вообще продрог бы.

Я вышел на середину размокшей от волн эстакады. Кругом ни души.

Атмосфера была демоническая. Ветер, гроза, волны поднимались на 30 метров высотой, и несколько секунд не падали. Море гневно бурлило, вздувалось и ревело. Погода свирепствовала. Как будто небеса рвались в бой.

Ветер сотрясал железные канаты эстакады, ее прутья и арматуру.

Звук и грохот стоял невыносимый. Я укутался потеплее в пальто.

И вдруг я заметил одного старика. Ему было лет 70, не меньше. Он был очень высокий, даже длинный. Рост выше двух метров. Лицо было русское. И оно было ужасным. Клыки виднелись изо рта. Русые волосы, светлый, плечистый.

Это чисто визуально. Не азербайджанец – это точно. Меня он, кажется, тоже заметил (не мог не заметить с таким ростом), но не придал значения.

Он стоял в длинном плаще с капюшоном на голове. Укрываясь от ветра, я наблюдал за ним. Он был как божья гроза, поднял руки кверху, как дирижер оркестра, и стал кричать в небо:

– Давай, буря, давай милая!!! Греми гром посильнее! Где мой приговор?! Давай, давай! Сильнее!

После его слов (как по заказу) грянул сильный гром. Я даже испугался. Вздрогнул, как под топором. Ни дьявол ли это? А он продолжал, как актер на сцене.

– Греми сука! Буянь гроза! Буря – давай шуми! Я хочу тебя услышать! Шторми! Переверни все корабли к ебаной матери!

И опять после его слов грянул гром, сверкнула молния. Небо осветилось ярким пламенем. Волны поднялись еще выше. Пена разъяренной воды омывала эстакаду.

– Еще! Сильнее! Бушуй!!!

Мне стало страшно. Я оглянулся по сторонам. Сцена удручающая.

Кроме нас двоих, на эстакаде никого. Гром, ветер, шторм, брызги волн, дождь, холод, короче говоря, мерзость. Злые волны кидались на эстакаду.

Даже чайки не летали. Я вспомнил картину ''девятый вал''. Ноги стали подкачиваться, я стал направляться в сторону города. Последний раз он крикнул:

– Спасибо, что я еще слышим здесь, на Земле!

Сойдя с эстакады на мокрую от дождя глину, повернулся в сторону старика, но его уже там не было. Странно это, нырнул в воду что ли?

Загадкой для меня осталось. ::.

Эти мысли не для сухих умов, читатель. Где нет нутра, там не поможешь потом. Цена таким усильям баксов пять, не больше.

Через некоторое время я обернулся и увидел громадную толпу, идущую за мной. Тогда первый, которого я видел, войдя в город, сказал мне -

''Куда вы идете? Разве вы не знаете, что вы уже давно умерли''.

В.Гюго.

Эта книга вдоль и поперек состоит из двух составных понятий: власть и вербовка.

Они взаимосвязаны между собой тонкой нитью. Власть вербует подчиненных, подчиненные вербуют власть. Так было всегда, и будет так отныне вечно.

Очень давно я был свидетелем двух сцен.

Мастер чинил велосипед перед своим гаражом. Я внимательно смотрел. Крутилось колесо велосипеда, а я наблюдал за движением шаров внутри колеса. Колесо медленно поднималось наверх, увлекая за собою наверх маленькие шары. Потом колесо крутилось вниз. Шары, соответственно тоже падали вниз. Некоторым шарам удавалось оставаться наверху. Но и они после очередного оборота колеса с треском сыпались вниз. Верхом становилось то, что было низом. И так далее. Шары прыгали вверх – прыгали вниз. Никакой шар наверху или внизу долго не оставался. Это и есть теория переворота.

Это все о власти.

Теперь вторая сцена. На даче в старой комнате я заметил, как муха попала в глубокую паутину, истерично билась, хотела выпутаться, но не могла. К ней медленно и грозно двигался большой паук, хозяин паутины. Он ее замотал, обложил со всех сторон, а потом сожрал со смаком. Это о вербовке.

Все это бесценная правда, без помпезной риторики.

Я часто спрашивал самих чиновников: ''что чувствует, что ощущает чиновник с точки зрения психологии, когда он у власти, на должности

'', они все отвечали одинаково; Эльчин, поверь, что чиновники никогда не живут в свое удовольствие, они не отдыхают.

Да, они зарабатывают огромные деньги, они имеют большое влияние, связи. Это есть, да. Но это не отдых. На самом деле отдыхают, и даже кайфуют их семьи, т.е., их жены, дети, родственники.

А сами они боятся всего, даже своей тени. Чиновник вздрагивает почти при любом телефонном звонке, особенно, когда он уязвим. А уязвимы почти все.