Николай Соловьев - Северка

Мне понравилось место и то, что все молоды, без чиновничьих костюмов и снобизма. Начальник дал мне несколько простых заданий, чтобы определить, как я ориентируюсь в MS DOS и Нортоне: скопировать файлы, создать каталог и тому подобное. Затем поставил задачу в

Аксес, которую я решил. Меня включили в список кандидатов.

Секретарша выдала мне анкету, в которой, среди прочих, был вопрос, какую сумму Вы хотели бы получать: 600, 500, 400, 300 долларов.

Отметил последнюю – так больше шансов, а мне этих денег вполне хватило бы. Девушка приняла анкету и обратила внимание, что мне больше 35. Я признался и сказал, что мне очень нужна работа, что раньше работал в молодом коллективе, что смогу подчиняться начальнику моложе себя. Начальник присутствовал при разговоре. Меня оставили в кандидатах и сказали, что позвонят в любом случае. Так я потерял еще две недели. А еще через неделю позвонил сам, мне сказали, что набор еще идет.

Наконец решил бросить поиски работы и просто ждать до нового года.

Вряд ли неуловимые дадут мне работать там, где я хочу. Или вновь попаду в одну из 'их' организаций или на низко оплачиваемую работу.

Думал про газетный киоск, но это тяжелейшая работа. С раннего утра сутками. В конце дня нужно несколько часов потратить на составление ведомостей непроданных газет, чтобы списать их, иначе – платишь сам.

О выходных договариваешься со сменщиком. Если он болен или в отпуске

– работаешь круглосуточно.

Распространителям рекламных листовок платят наличными в тот же день. Для оформления требуется лишь паспорт. Но это я пока держу про запас. Правда, и для неуловимых это рай. За несколько часов можно столько опытов поставить, создать столько нестандартных ситуаций. На любой другой работе постоянные сотрудники, от которых примерно знаешь, что ожидать, а здесь каждый раз новые.

И с судом неуловимые наверняка будут создавать искусственные проблемы. Не хочу в этом участвовать. Перестал заниматься делами наследства. В конце концов, Саша может подать свой иск на причитающуюся ему четверть квартиры, а суд вынесет решение и по моей доле.

Деньги кончаются. Удалось занять пару раз у тети Люды. Постепенно перешел с фруктов на крупы. Снова просить Люду неудобно. Сашка немного зарабатывает, но он говорит, что знаком с бандитами. Звоню:

– Саш, у тебя нет знакомых, которые бы дали триста долларов до нового года. Верну шестьсот. Ты же знаешь, деньги у меня будут и большие. – Да где ж я тебе найду.

Снова стал ходить в библиотеку имени Ленина. Смотрю старый

'Огонек', как прежде, подошел к 60-м годам. Однажды сижу, листаю, чувствую чей-то взгляд. Поворачиваю голову. Сбоку, через один пустой стол от меня сидит дяденька. Подпер голову локтем и смотрит. Не меня, а через меня в окно, в серый внутренний двор. Дяденька просидел в таком положении полчаса и ушел.

Заказы на книги в библиотеке принимают одни и те же девушки.

Больше года еженедельно ходил и не видел других. Тут, вдруг сидит гражданка, лет пятидесяти. Не могу объяснить почему, но понятно, что она занимается шифрами и картотеками впервые, что всю жизнь она занималась более простой работой. Гражданка попыталась заставить меня указать какие-то дополнительные шифры в бланке заказов. С какой стати искать другие шифры, мне всегда без вопросов выдавали по этим.

Я подумал, что тетенька, видимо, из тех самых. Однажды одна такая сказала мне, что зефир в мясном отделе. Я сказал, что не буду указывать других шифров, оформляйте с этими.

– Смотрите, у Вас могут быть неприятности.

В следующий раз и вообще никогда я этой гражданочки больше не видел.

Часто хожу в Кузьминский лес. Попробовал пробежаться. Стараюсь не давить на поврежденную ногу. Пробежал два километра. Вот оно счастье, нет его слаще. Врач из Боткинской сказал мне, что хромота останется на всю жизнь, если не оперировать. Стал бегать как прежде.

Постепенно дистанция выросла до пяти километров, потом до девяти.

Тут я уперся в стену военного училища.

Бегать выхожу в пол восьмого утра. Иногда на входе в лес, рядом с тропинкой в траве стоит тетенька, или дяденька. Стоит всегда спиной и всегда загадочно улыбается в пространство.

Бегу утром. С горки перед прудом навстречу мне спускается молодая пьяная тетенька. Увидела меня, остановилась, и пока я подбегал, беспощадно посылала в мой адрес нехорошие слова и проклятия.

Между лесом и улицей Чудакова лежит небольшой парк, который я пробегаю. При этом пересекаю несколько перпендикулярных пешеходных дорожек. Вначале, как стал бегать, этого не было, а теперь непременно с кем-нибудь сталкиваюсь. Не то, чтобы сталкиваюсь, а плечом задеваю галстук, когда пробегаю мимо. Причем я и мой пациент видим друг друга шагов за пятьдесят. Сначала я корректировал направление, уступал, потом бросил. Дяденьки всегда разные, студенческого возраста или лет тридцати. Никто из них не повернул голову в мою сторону, не притормозил перед несущимся спортсменом с красным свирепо-сосредоточенным лицом. Никто не охнул, не ругнулся, не перекрестился, когда я задел плечом галстук. Появляются дяденьки то справа, то слева. Ходят всегда по одному.