Николай Соловьев - Северка

Бегу тихой лесной дорогой. Вокруг шумит лес. Шагах в ста на дороге животное. Подбегаю ближе – заяц. Серый, брюхо худое, ноги задние длиннющие. Что-то пробормотал, погрозил мне и скрылся.

А осенью чуть не наступил на косого. Листья уже почти опали. Сошел с дорожки в кленовую рощицу. Вдруг как рванет прямо из-под ног. У него там лежка была. Хоть бы кашлянул что ли.

Собак в лесу немного. Их становится заметно больше ближе к домам, тут я перехожу на шаг.

Пугают велосипедисты. Резко направляют колесо, подъезжая, и быстро уводят его в сторону. Или проносятся сзади, чуть не задевая.

Некоторые задевают рукав.

На рынке через раз, через два в очередь передо мной влезает какая-то тетенька или дяденька.

У палаток смотрят, что покупаю.

В карман куртки зачем-то насыпали хлебные крошки.

Иногда где-то на дороге навстречу попадаются сумасшедшие. Что-то невнятное бормочут, лицо искаженное. Если пройти и обернуться, некоторые удаляются с выпрямленными руками и головой не трясут.

Ходят позади. Плюют за спиной. На пятки не наступают – это делается в толпе, в метро, а я в метро почти не езжу.

Мне часто приходится переходить улицу Юных Ленинцев. Из-за поворота вылетает машина. Кажется, что вот сейчас столкнусь с ней, как с дяденьками в парке. Чтобы не ускорять шаг, считаю про себя.

Машина проносится мимо.

Хмуро смотрит бабушка, принимающая ручную кладь в продмаге

'Остров'. Она меня насквозь видит – отщепенец. Выдавать рюкзак отказывается – берите сами. Здесь мне однажды подменили в рюкзаке журнал с кроссвордами на другой, недельной давности.

Толкают на меня других людей. В подземном переходе у метро

Кузьминки стоят четыре дяденьки, лет пятидесяти. Одного, того, что спиной ко мне, толкают на меня. Он не оборачивается и не извиняется.

Этот же переход. Начинаю спускаться по ступенькам, догоняют четверо. Сначала все впятером идем с одной скоростью. Потом двое обгоняют меня, двое остаются позади. В таком порядке двигаемся метров пятьдесят. Вдруг передние стали притормаживать. Мне оставалось наступать на ноги им или замедлить шаг. Притормозил, и один из задних тут же наступил мне на пятку. Он не извинился и я прорычал.

Подхожу к кассе. Кладу пятьдесят рублей: 'На пять' – ( имею ввиду билет на пять поездок за двадцать рублей). Стою один. Ни кого позади. Кассирша, которую вижу в первый и последний раз, дает что-то мало сдачи. Так и есть – дала билет на десять поездок. Вернул ей все и попросил, чтобы сделала мне пять поездок. Вероятно 'на пять' ей послышалось, как 'за тридцать пять'. Тут кассирша стала на меня орать, непрерывно со страшным лицом: дескать, она не расслышала, нужно громче говорить.

– Чурек, – сказала она.

– Почему, отчего – и не знаю сам, я поверил твоим голубым глазам?

И теперь скажу тебе: – Ты одна в моей судьбе, ты одна в моей судьбе.

Дай мне такое дело, чтобы сердце пело, верь мне, как тебе верю я!

Кассирша стала уходить из комнаты, а я попытался запустить в нее монетой из сдачи. Но промахнулся.

В квартиру кто-то ходит в мое отсутствие. Летом по комнатам я ходил босиком. Тепло, да и тапочек у меня нет. Однажды, куда-то собираясь, вспомнил, что забыл захватить мусор и прошел на кухню в кроссовках. Мусоропровода в доме нет, мусор нужно выносить во двор.

Когда вернулся домой, прошел босиком на кухню – чувствую мелкий песок под ногами. Глазу он не виден, особенно на желтом линолеуме.

Вспомнил, про кроссовки и решил не забывать в следующий раз, чтобы не нести песок в кровать. Пол вымыл. В следующий раз, когда забывал захватить мусор, снимал кроссовки и шел на кухню босиком. Прошло время. Однажды чувствую – на кухне опять песок под ногой. Вскоре ко мне заглянула пенсионерка Наташа, и я рассказал ей.

– Да это ветром занесло.

– Ну, ну.

Пятый этаж. Под окном сплошные деревья, трава. В ста шагах напротив пятиэтажка. Ну ладно, занесло, занесло. Но почему только на кухню? Почему песка нет в других комнатах? Нечистая.

Утром пошел бриться, и не нашел в ванной станка. Станок оказался на самом дне мусорного ведра, которое я высыпал на пол, под целлофановыми и целлюлозными пакетами. Это значит, что я выкинул его три, четыре дня назад. Но я же брился все эти дни.

Раза два бритвенный станок переворачивали.

На половой щетке появились свалявшиеся лохмотья пыли. Откуда на ней пыль в таком количестве? Дома я не мету щеткой, полы только мою.

При этом всю щетину заворачиваю в тряпку. Ковров в квартире нет.