Николай Соловьев - Северка

– Мы не дадим Вам отказ.

– Почему?

– Мы отказов не даем.

– Но в нотариальной конторе сказали, что Вы обязаны дать. Что же мне делать. Может быть Вам нужен запрос?

– Не знаю…

Неожиданно в следующий приезд я получил листочек с отказом. После того, как все документы были готовы, и полугодовой срок истек, нотариус мне сказал, что это дело нужно решать только через суд, несмотря на то, что нет спорящих сторон.

Пошел в районный суд. На входе тетенька спросила меня, по какому я делу. Зашли с ней в комнату. Стоит несколько пустых столов и стульев. То и дело входят и выходят взрослые дяди, изображают деловитость и внушительность. Оказалось адвокаты. Вообще-то я и сам могу написать иск, но он должен быть отпечатан и к тому же в четырех экземплярах. Поэтому, когда тетенька, прижав голову к плечам, сказала мне: – Тысяча, – я не стал спорить, хотя это стоило не более двухсот, трехсот рублей. Когда оставлял ей документы для изучения и брал расписку, позвонил ее мобильный. Она сказала несколько предложений, последними словами были: – Это будет стоить двести долларов…

Тетенька пообещала, что через три дня иск будет готов. Когда я пришел через три дня, меня ждали не отпечатанные листы, а с рукописным текстом в одном экземпляре. Я презрительно отчитал тетеньку, не стесняясь других попрошаек в комнате. Расставаясь третьего дня, мы обменялись домашними телефонами, и она могла бы позвонить, сказать, что задерживается, чтобы мне не ездить впустую.

– Печатайте сейчас, я подожду. За печатную машинку села девушка.

Ее тут же вызвали куда-то срочно. (Делать искусственное дыхание или клизьму). Похоже, с меня хотят содрать дополнительно и за печать. Я успокоился, прочел написанный иск. Указал тетеньке на пару двусмысленностей в тексте, чтобы исправила и две – три даты были неверные. В следующий раз иск был напечатан. Судья посмотрела документы и сказала, что нужно заплатить госпошлину и приходить. Я занял три тысячи рублей у Наташи и заплатил в сбербанке. Судья принимает раз в неделю. В следующий мой приход на ее двери висело объявление, что она ушла в отпуск на два месяца. Мне сказали, что ее заменить никто не может и нужно ждать ее возвращения.

Чувствую, квартирное дело затягивается. Сашка не раз хвастал своими связями с бандитами, и я предложил ему: найди человека, который мог бы купить у меня права на мою долю за пять – десять тысяч долларов. Выгадать на этом можно двадцать – тридцать тысяч, только придется ждать суда и продажи квартиры. А я выиграю время.

Вообще-то мне хватило бы и двух тысяч, но постороннему человеку не хочется отдавать почти все. Да это было бы подозрительно. Дело предельно ясное: обе участвующие стороны (я и Саша) во всем согласны. Квартиру можно осмотреть, убедиться в ее товарном виде, а контракт составить и заверить у нотариуса. Но Саша только обещает.

Меня это удивляет. Ведь он любит деньги, а охранником столько не заработаешь. Врет, наверное, про бандитов. Иначе он и свою квартиру не отдал просто так.

Ищу работу. По понедельникам покупаю еженедельные толстые выпуски по трудоустройству. Большинство вакансий для жителей Москвы и

Подмосковья, а я из Калужской области. О программировании речи быть не может. Отмечаю курьеров, операторов ЭВМ, распространителей печатной продукции. Хорошо бы грузчиком, да нога не выдержит.

Объявления с нужными вакансиями вырезаю, так легче их обрабатывать.

Потом обзваниваю. На все это уходит часа два, три. В результате звонков часть вакансий сразу отпадает по возрасту, прописке, опыту работы и другим причинам. По оставшимся выезжаю на место.

Менеджер в турфирму. На ВДНХ набирают на трехдневное обучение на менеджера по туризму, без ограничения по возрасту и прописки.

Будущая зарплата от четырехсот долларов. Приехал, заплатил триста рублей за обучение и получил чек с печатью. В зале сидят человек сто, пишем конспекты. Часа два. На второй день справа от меня сел дяденька, лет двадцати, и уставился в мой кроссворд. При этом он нагнул свою голову так, что до журнала оставалось несколько сантиметров. Сижу, гадаю. Минут через пять дяденька выпрямился, не сказав ни слова.

В середине второй лекции лекторша сказала, чтобы продолжить обучение каждый обучающийся должен сделать взнос в пятьсот или семьсот долларов. Эти деньги – цена патента или доля в деле, уже не помню. Эту новость нам дали обдумывать до конца лекции. После окончания лекции часть аудитории сразу ушла, другая разбилась на группки человек по семь. Каждую возглавлял человек из фирмы – девушка, та самая, которая беседовала по телефону и оформляла оплату за обучение. Теперь каждый обучающийся должен дать ответ, будет ли он платить доллары и обучаться дальше, или нет. Многие начинают возмущаться, почему не предупредили раньше, нашли дураков. Гнев быстро спадает, во-первых, потому, что человек считает, что его все-таки не удалось провести. Во-вторых – перед ним девушка, разве можно на нее орать? В-третьих, в группе есть подсадная бабушка, которая включаются тогда, когда первое и второе не сработало. Она выплескивает свое негодование так ярко, что Вы забываете про себя и успокаивать ее. Про триста рублей 'за обучение', которые остались фирме, никто не помнит, а это и есть ее доход.