Владимир Яременко-Толстой - Девочка с персиками

Бланка, слегка краснея, принялась расстегивать джинсы, не отрывая взгляда от Будилова-хуя.

– Я понимаю, что вам хочется начать работу с ебли, но я предлагаю начать работу с работы, – строго сказал я, расстегивая кобуру фотоаппарата. – Вот замечательный фон, я имею ввиду доску, она, как нельзя кстати, исписана какими-то формулами!

Я взглянул на доску внимательней.

– Что же это за формулы? Ага – "Blendeautomatik, manuelle

Einstellungen", это профессор Кодера объяснял студентам, как высчитывать диафрагму в зависимости от выдержки, как снимать в ручном режиме и как регулировать автоматический. Время выдержки завесит от величины диафрагмы. Избитые истины, азы фотографии!

Пока я произносил свою тираду, Бланка разделась и в нерешительности переминалась с ноги на ногу рядом с Будиловым, ожидая моих указаний.

– Предлагаю назвать сессию "В тени наук или – я вас не понимаю, господин профессор", поскольку мы затронем проблему отношений учитель-ученик и ученик-учитель, вернее ученица-учитель и учительница-ученик. Это очень серьезный аспект человеческих отношений, поскольку сплошь и рядом ученицам хочется порахаться с учителями, а учителям с ученицами, но социальные рамки редко дают возможность для реализации подобных желаний. Я, например, когда учился в школе, мечтал засадить учительнице математики, а когда стал преподавать в университете, часто не против выебать какую-нибудь смазливую студентку.

– Так ты так до сих пор еще ни одну и не выебал? – искренне удивился Будилов.

– К своему стыду, нет, что-то меня останавливает.

– Тебе надо над собой поработать!

– Знаю, но это не так просто…

– Думаю, что каждая ученица не отказалась бы пососать хуй любимого учителя!

– Ладно, бери вон ту большую линейку и отправляйся к доске, а ты,

Бланка, садись на этот куб, вот так, свешивай ноги. Сейчас я выставлю свет. Как говорит профессор Кодера – свет это самая важная составляющая фотографии. Так, держи линейку параллельно хую! Хорошо!

Теперь с другой стороны. Теперь пусть Бланка станет к доске с линейкой, а ты садись на куб. Отлично. Еще один кадр…

Вернув ключ Кодере, мы распрощались с Бланкой, которой надо было идти на репетицию теософского танца, и поехали ко мне обедать.

– Я могу сварить тебе pasta al dento, – предложил я.

– А что это значит? – насторожился Будилов.

– Это спагетти, только слегка недоваренные, как это делают в

Италии, так, чтобы они чуть-чуть хрустели на зубах.

– Боюсь, мой желудок с этим не справится!

– Справится, справится, это вкусно.

Будилов оказался прав, после обеда ему стало хуйово, он лежал у меня на диване и громко стонал, когда позвонила Карин. Я сделал ему знак, чтоб он заткнулся.

– Будилов уехал? – спросила она.

– Да, – соврал я, – уехал и просил его простить, если что не так.

– А почему ты не забрал картины?

– Я не успел. Мне надо было провожать Будилова, а затем сразу же бежать в академию на практикум по фотографии. Но я заберу их в ближайшие дни.

– Хорошо, и не забудь отдать ключ. Кстати, а где большая картина с осами?

– Какая картина?

– С осами. На красном фоне.

– Будилов ее продал.

– Кому?

– Юре!

– Какому Юре?

– Ну, помнишь, когда мы были на русском фильме, там познакомились с Юрой, а потом еще пили пиво в кафе?

– Этому ужасному человеку?

– Именно ему.

– Так эту же картину купил мой папа!

– Неужели?!

– Да, помнишь, когда он давал Будилову деньги на дорогу домой, я сказала, что это не просто так, а что я возьму себе за это картину!

– Конечно же, помню. Да, ты сказала, что возьмешь себе картину, но не сказала, какую картину ты хочешь себе взять!

– Я хотела взять именно эту картину!

– Но Будилов же этого не знал, поэтому он продал ее еще раз. Юре.

Выбери себе другую. Даже две, он не будет иметь ничего против.

– Мне нужна именно эта картина! Другая картина мне не нужна!

Забери ее у Юры немедленно!

– Как я заберу картину у Юры, если он ее купил?

– Сколько он заплатил? Я отдам ему деньги.

– Он отдал все, что у него было с собой.

– Так значит – Юра был у меня в квартире?

– Да, а что?

– Между прочим, моя постель подозрительно пахнет, что вы на ней делали?

– Ничего не делали. На ней спал Будилов. Может быть, у него были поллюции?

– Сколько Юра дал за картину?

– Какое это имеет значение?

– Скажи мне – сколько.

– Кажется, 273 шиллинга…

– Что? Так мало? За такую картину?

– Но у него больше с собой не было, и Будилов согласился.