Владимир Яременко-Толстой - Девочка с персиками

Молодой человек в костюмчике пожал нам руки.

– Настоящие быдлусы! – восхищенно вымолвил он, и пояснил. – В

70-ые "быдлусами" в органах презрительно называли стиляг и длинноволосых. Это была своеобразная производная от слов "быдло" и

"битлз"!

– А вы откуда знаете? – удивился я.

– Я ведь агент КГБ!

– Камера! Гоу!!! – истошно заорал режиссер.

И зал стала заполнять публика.

– Это пока не для нас, – сказал агент КГБ.

– Стоп! – заорал режиссер.

Публика поспешно ретировалась назад.

– Камера! Гоу!!!

Публика снова пошла.

– Стоп!

– А почему снимают ночью? – полюбопытствовал я у агента.

– Так они договорились с администрацией.

– Камера! Гоу!!!

– Странно.

– Стоп!

– Я думал, что будет порно.

– Камера! Гоу!!!

– Они будут мучить нас до утра.

– Стоп!

– А деньги заплатят?

– Камера! Гоу!!!

– Заплатят.

– Стоп!

В перерыве я подошел к Анечке, скромно забившейся в уголок. Вид у нее был загнанный. Оглянувшись, она украдкой достала из сумочки бутылочку французского коньяка "Мартелль" и сделала большой глоток.

Затем протянула бутылочку мне. Я отхлебнул тоже. Мы познакомились.

Она жила в Милане. Я сказал, что живу в Вене.

Среди статистов была дочка Люды Беловой – Даша. Миловидная девочка лет семнадцати с такой же фигуркой, как у мамы, только что поступившая в университет. Однако вокруг нее вился какой-то грязный кобель – толи студент, толи просто какой-то разъебай, следивший за тем, чтоб не досталось ни ему, ни другим. Когда мы пошли под утро в

"Макдональдс" за гамбургерами, он с трудом наскреб мелочи только на один бутерброд. Но сам его не ел, а отнес Даше. Впрочем, меня этот жест не тронул.

К концу съемочной ночи я познакомился с какой-то юной статисткой и пригласил ее к себе фотографироваться. Она была ужасной простушкой с длинными русыми волосами. Ничего особенного. Работала где-то в

Невском районе на швейной фабрике мотористкой.

Мы пришли ко мне, и я ее сразу выебал. Затем мы пошли в утренний

Таврический сад, где я поснимал ее голой для будущих выставочных проектов. Через сад к метро по своей натоптанной муравьиной тропе уже бежали первые люди, не обращая на нас никакого внимания. "Словно запрограммированные" – подумал я.

Мы вернулись ко мне, попили чай, я выебал ее еще раз, и она ушла на работу. На швейную фабрику, где работала мотористкой. Я не запомнил, как ее звали. А, может, просто забыл спросить. Я окрестил ее для себя – Русской Красавицей.

Зоопарк в Шенбруне. День рождения Хайдольфа.

До публикации объявления в "Фальтере" надо ждать полторы недели. Газета еженедельная, поэтому это длится так долго. Занятия в университете и в Академии Художеств начинаются лишь в октябре.

Нудный роман Ингеборг Бахман я с трудом дочитал.

В один из воскресных дней я созвонился с Юрой, и мы пошли с ним гулять в Шенбрун – летнюю резиденцию австрийских кайзеров, раскинувшуюся на юго-западе Вены на обширной территории с дворцами, парками и городским зоопарком.

В Шенбруне австрийские старушки кормили многочисленных живущих там белок орехами и сухарями. Японские туристы, забравшись на

Глориетту, фотографировали панораму города. Дети шли с родителями в зоопарк. Мы тоже хотели пойти в зоопарк, но входной билет стоил довольно дорого. Юра не играл, денег у него было мало. У меня тоже было мало денег. Представиться русскими культурным и военным атташе у нас не хватило наглости, поскольку мы осознавали всю нелепость ситуации, если русский военный (культурный) атташе начнет просить пропустить его бесплатно посмотреть на слона или бегемота!

Зоопарк был обнесен высоким острым забором, перелезть через который нельзя было даже помышлять. Почти отчаявшись, мы решили обойти его весь по периметру, в надежде найти хоть какую-нибудь лазейку. Но лазейки не было. Наконец Юре захотелось пописать. Он зашел в харчевню "Тирольский Двор", чтобы воспользоваться их туалетом. Через несколько минут он вернулся за мной.

– Мы можем попасть в зоопарк через туалет, – взволнованно сообщил он. – Одной стороной ресторан выходит в парк, а другой – в зоопарк.

А туалет общий.

Это была правда. Мы прошли через туалет, и оказались в зоопарке.

Юра сразу ж повел меня к пингвинам – своим любимцам. Затем к обезьянам и змеям. У выхода из зоопарка был большой игрушечный магазин. Там продавали много мягких зверушек. Юра взял обезьяну с липучками на лапах, повесил ее себе на шею и прошел в толпе мимо кассы.