Владимир Яременко-Толстой - Мой-мой

Нет, баня на Чайковского не идет ни в какое сравнение с кухней на Моховой. Поэтому Будилов предпочитает мыться там, и делает это по средам. Сегодня с ним иду я, хотя я и не люблю общественных бань из-за того, что там на меня могут смотреть гомосеки, и что там не совсем чисто, и нехорошо пахнет. Что с тазами и с вениками ходят там сирые и убогие, немощные, калечные, бомжующие и побирающиеся, дышащие на ладан и почти умирающие, далекие от искусства и его презирающие. Там много человеческой сволочи и людской мрази, смывающей с себя грязь и парящей в парилке свои гиблые души. Там мрачный беспредел и беспросветная чернуха.

Но я иду туда за компанию с Будиловым, потому что сегодня у меня серый будень и я должен проводить его соответственно, как тому подобает. Мы берем с собой бутылку водки и немного закуски, и пьем, напарившись в клейком паре из испражнений и пота, на скамье возле своих шкафчиков. В конце этой недели в Дворце Молодежи на Петроградской откроется СКИФ, и Ольга Щукина получила на него три пригласительных билета, два для нас с ней, а один для Будилова, но Будилов идти не хочет, он заранее уверен что это будет дерьмо.

СКИФ означает в расшифровке – Сергея Курехина Интернациональный Фестиваль, который проходит уже третий или четвертый раз, как бы в память о музыканте Сергее Курехине, непревзойденном мастере перформанса и великом шоу-мене, мешавшем в одном кипящем горшке своих фантасмагорических представлений все, что только можно, и что не можно – военные оркестры и классические дуэты, показы мод и театрализованные постановки, изъеденную молью Эдиту Пьеху и сентиментально-лирического поп-барда Гребенщикова.

А в том, что это будет дерьмо, Будилов уверен потому, что СКИФ организует небезызвестный всем Африкан, а как Африкан может все организовать – это ни для кого не секрет. Хотя я с Будиловым и согласен, но по своей наивности все же туда пойду. Надо же куда-то ходить. Буду там просто выгуливать Ольгу, тусовать и смотреть на людей. Фестиваль обещают проводить сразу на всех трех площадках Дворца Молодежи одновременно. Ну, чем черт не шутит, а вдруг, действительно будет там что-то хорошее, ведь, кроме Африкана, есть и другие организаторы? В жизни всегда может найтись место для неожиданности. "Да" – соглашается художник Будилов, – "но не при таком безнадежном раскладе".

Но, если нет выбора, приходится довольствоваться тем, что есть.

СКИФ продлится целых три дня, вернее три ночи – с вечера и до утра. Я решил пойти туда на первую ночь – с пятницы на субботу. В пятницу вечером я встречаюсь еще с Анной Вороновой – архитектурной журналисткой, работающей в пресс-службе корпорации "Строймонтаж". Она позвонила мне сама и назначила деловую встречу в галерее "Борей" в шесть. Я рассказал об этом Ольге, в шутку сказав, что СКИФ, может быть, придется отставить, если с Анной Вороновой у меня возникнет сексуальное натяжение. Однако Ольга отнеслась к моему заявлению крайне серьезно. Как знать, может, она лучше разбирается в жизни? Ольга перезвонит мне на Фору в семь, чтобы узнать, не поменялись ли мои планы.

А в субботу в том же "Борее" я встречаюсь с Семеном Левиным, корреспондентом журнала "НоМИ", желающим писать о Хайдольфе. Но с Семеном у меня эротического натяжения быть не может, наоборот, он обещает привести с собой женщин, чтобы потом пойти погулять и выпить, совместив как бы полезное с приятным.

В бане на Чайковского приятно пить водку, если, конечно, водка приятная и от нее не несет ацетоном. Приятно закусывать. Приятно беседовать. Приятно одеваться и приятно уходить. В бане на Чайковского неприятно лишь мыться. Но, выпив водки, об этом можно забыть.

С Будиловым мы заходим на Пушкинскую – взглянуть на слайд-шоу немки Катарины Венцель, сотрудницы германского консульства. Ну, что вам сказать? Наснимав следов на снегу, большей частью автомобильных, Катарина показывает их в полутемном зале одной из безликих галерей Пушкинской под чтение трактата Аристотеля "О государстве и демократии". Две симпатичные девушки, запорхнувшие на огонек диа-проектора, сбегают с просмотра, не дотерпев до конца, и я не успеваю за ними погнаться.

И ничего более. Наверное, Катарина сама себе выделила в консульстве грант на выставку, который ей надо было отработать. Одним словом – скучная, вялотекущая хуйня и все. Потерянная энергия, выброшенный вечер, и никакого уважения к людям, доверившимся и пришедшим. Нехорошо поступать так нехорошо.