Виктор Караваев - ЗАПИСКИ НЕПУТЕВОГО ОПЕРА

День как раз выдался пасмурный, того и гляди дождик пойдет, потому взятие зонтика при походе в гости было вполне логичным…

– Красное дерево, небось, – заметил Валерик, рассматривая ручку. – Да, буржуи умеют делать.

– Вещь вроде хорошая, – соглашался Лососев, – только надежный ли механизм? Что-то спицы тонкие.

– Тонкие, зато прочные, – деловито заметил Мартынов. – И полный автомат.

Он продемонстрировал, как зонтик впечатляюще выстреливает и складывается обратно.

– Так что не сини… Ладно, я – к Бажанову, поздороваюсь.

Он ушел, великодушно оставив зонтик приятелям и молвив:

"побалуйтесь пока".

Лососев и Караваев проводили его добрыми взглядами, потом коварно переглянулись.

– Дай-ка, Валер, свой дыркодел, – зевнув, сказал следователь.

Одного дырокола было явно мало, и Караваев не поленился – пробежался по соседним кабинетам, потроша дыроколы. Коллеги были рады поделиться с ним конфетти, которое порядком позабивало их канцелярскую принадлежность.

Зонтик упаковали на славу, утрясли, аккуратно скрутили, положили дожидаться Мартынова.

Тот не замедлил явиться:

– Ну все, пора мне. Счастливо.

Опера торжественно вручили ему зонт, пожали руку.

Как только лейтенант удалился, друзья прилепились к окну, чтоб лицезреть его выход из райотдела. Он обещал быть торжественным, так как уже сильно накрапывало.

Мартынов, помахивая зонтом, важно проследовал мимо дежурного на крыльцо. Там, под козырьком, с досадой глядя на дождившее небо, покуривал начальник отдела БНПиНДО – подполковник Свиньин.

– Да, Николаич, погода шепчет, – пошутил Мартынов и, подняв зонт над головой, торжественно раскрыл его.

У подполковника сигарета выпала прямо изо рта. Было от чего…

Они стояли на крыльце райотдела в густом облаке праздничного конфетти. Оно, вырвавшись из недр голландского зонтика, закружилось, запорошило их, прилипая к мокрой одежде.

Откуда-то с боковых окон несся смех Валерика и дикий гогот Лососева.

Мартынов пришел в себя первым, лихорадочно сложил голландца и галопом помчался под дождем за угол – к остановке автобуса…

Подполковник Свиньин, хлопая глазами, возвращался к действительности.

Он согласился бы принять только что произошедшее за сон или видение, но идеальный пустой круг на крыльце, обрамленный россыпью конфетти, и несдержанный хохот подчиненных из окна не оставлял никакой надежды…

Уборщица Настасья, прибирая крыльцо, так оценила выходку оперов:

– Вот же, зенки позаливают и гадют…

А у Мартынова появилась кличка – Санта…

Опер Булкин, по прозвищу Батон, затесался в налоговую полицию непонятным образом. До этого он лет десять проработал фотографом-криминалистом в ментуре, умудряясь при этом полуподпольно содержать видеосалон.

Полуподпольно, потому что салон был типичным коммерческим предприятием, но зарегистрирован не был. Начало девяностых Батон прожил почти как султан Брунея: икра, коньяк, Сочи – весь светский набор прожигателя жизни. А к окончанию девяностых салон протух, работы ментам прибавилось в разы, и Батон, устав фотографировать расчлененку и детские трупы, просочился в налоговую.

Помимо того что он выезжал на всевозможные рейды и проверки, основной обязанностью Батона, как выяснилось, было бухать со связистами. Первую половину дня он откисал в своем кабинете, а после обеда прятался в закутках дежурной части, отхлебывая по-маленькой конфискованный спирт "Рояль". Для профилактики простудных и иных заболеваний, естественно.

Цвет Батонова лица в течение дня мигрировал от нежно-жемчужного, редкой прозрачности перламутра, до шоколадно-свекольного.

Перемена виделась так разительно, что, казалось, мужчина утром выступал в роли живого трупа, а к вечеру готовил себя к роли Отелло. Тем не менее все признавали, что Батон, несмотря на хронический алкоголизм, человек редких душевных качеств.

Как-то раз Караваев зашел в дежурку стрельнуть сигарет.

– Я тебя как раз искать собирался. Мне твой совет нужен очень, – стеснительно произнес Батон.

– Спрашивай, без проблем.

– А как вот можно человеку врезать, чтобы убить сразу или чтобы лежал он так… тихонько?

Витек с удивлением поднял глаза на стокилограммового Батона, на его пальцы сардельками и мясистые кулаки и удивленно спросил:

– В башню бей просто – с твоей массой этого хватит. А тебе зачем это все вообще?

– Да тут один откинулся. Сосед мой. Встретил меня пьяный.