Андрей Голяк - Ничего, кроме настоящего

Допив спирт из бутыли, мы дружно сходили умыться и почистить зубы, после чего всем составом пали смертью храбрых. Полностью проигнорировав такие святые вещи, как завтрак и обед, мы продрыхли до второй половины дня. Благо дело, холод нам не докучал.

Проснуться мы умудрились тоже как по команде. Ни у кого из нас не наблюдалось ни малейших признаков бодуна, что радовало. Солнце уже клонилось к вечеру и дул лёгкий ветерок, гнавший по небу клочковатые облака. Мы с Таткой решили сходить вверх по реке, осмотреть окрестности и погулять, в конце концов.

Выше по течению река была совсем мелкой и не такой каменистой.

Приятно было брести по мелким камешкам по щиколотку в воде, разглядывать разноцветные скалы с прожилками неизвестных пород. Мы набрели на спокойную заводь, где было относительно глубоко, и решили искупаться. Сбросив с себя всю одежду, мы резвились как дети в струях небольшого водопада, брызгались, смеялись, играли в догонялки. Я нырял в абсолютно прозрачную глубину и плыл, раздвигая ладонями тёплые солнечные лучи, пронзающие воду.

Потом как-то вдруг потемнело, небо вмиг заволокло тучами, и ударил гром. В мягких наощупь предгрозовых сумерках засновали юркие молнии. Крупные капли дождя вспороли блестящую поверхность воды.

Началась гроза.

А мы… Что мы? Мы наблюдали все эти пиротехнические игры, подняв лица к небу. Когда вокруг забушевало, завертелось, загремело, я коснулся пальцами её кожи, ещё хранящей тепло июльского солнца. Я провёл по ней пальцами и почувствовал, как её тело отозвалось на мой призыв.

Зачем я рассказываю всё это? Возможно ли передать простыми общепринятыми словами слепое бешенство ласк, соленоватые бездны поцелуев, звенящую ярость наслаждения? Какие литературные приёмы можно использовать для того, чтобы нарисовать это химерное сплетение тел, волос, дыханий, вскриков, шума ветра, косых лезвий дождя? Когда всё смешивается в одну пёструю круговерть, и ничто не в состоянии разделить две слитых воедино половинки. Законы арифметики бессильны

– здесь два равно одному. На двоих одна жизнь, одно дыхание, одни слова, одно наслаждение.

Потом тихое воскрешение, медленное и нерешительное.

Расслабленные, размытые движения. Жажда. Непреодолимая жажда.

Мы бежали к лагерю изо всех сил. Собственно, в этом не было никакой необходимости – наши шмотки и так промокли до нитки.

Бурлящая река, скользкий склон, палатка. Там тихая идиллия – Палыч с

Мариной играют в карты, мирно переругиваясь и понемножку мухлюя. Мы с Таткой обтираемся полотенцами и переодеваемся в сухое. А потом тоже садимся за карты. Вечерок скоротать…

Дождь всю ночь барабанил по палатке, а под утро всё стихло.

Проснувшись, я выглянул наружу и возрадовался – распогодилось.

Стояло офигенное летнее утречко. Запузыривало солнышко, вокруг было влажно и свежо.

– Подъём! – заорал я. – Всем приготовить личные вещи для просушки.

Вся наша кодла выползала из палатки, улыбаясь утреннему солнышку и радуясь теплу.

После завтрака наш лагерь являл собой живописное зрелище. На ветвях деревьев белоснежным серпантином сохла туалетная бумага.

Возле неё хозяйственно расхаживал Палыч, подыскивая местечко, где можно было бы приладить табличку с надписью: "Осторожно, пипифакс!"

На блестящую поверхность палатки были наклеены размокшие финансовые средства, в просторечии именуемые деньгами. Имелся повод для беспокойства – вся наша наличность пребывала в крайне плачевном состоянии после дождя и требовала просушки.

Ещё один день, наполненный хозяйственными заботами, щенячьим весельем, приятными посиделками, песнями "под кастрик". А ночью снова началась гроза. Осатанело лупил гром, злодейски сверкали молнии, шквальный ветрюган срывался какими-то бешеными всхлипами. К утру вся эта петруха не прекратилась, дождь зарядил сильнее. Костёр по такой погоде мы разводить не стали и питались исключительно

"сухим пайком". К вечеру палатку стало заливать потоками воды, устремившимися с гор. Мы поняли, что утром придётся паковать манели и рвать отсюда когти.

Ночь прошла в постоянной борьбе с влагой. Выспаться не удалось.

Сразу же после рассвета мы принялись собираться. Малоприятное местечко – Карпаты во время дождя! Это выглядит оч-ч-чень паскудно, скажу я вам! Мы по быстрячку свернули лагерь, собрали вещи и стали спускаться к реке.

Ёшкин кот! Нас ждал ещё один сюрприз – река от дождя разбухла, течение сделалось слишком быстрым и опасным для того, чтобы идти по воде. Мы оказались отрезанными от "большой земли".