Микаэла Джойя - Силиконовая любовь

ты был для меня самым важным человеком в моей жизни после отца и останешься им навсегда. Если бы ты знал, как я дорожила твоей любовью, как я боялась тебя потерять, боялась, потому что ты подарил мне самое дорогое, о чем мечтает каждая влюбленная женщина. Я утаила от тебя очень важную сторону наших отношений. Тысячу раз я задавала себе один и тот же вопрос, поймешь ли ты меня, если я расскажу правду. А может, ты все понимал, но не хотел это принять? Неужели, когда ты пришел ко мне в роддом и взял на руки маленького Николя, ты ничего не понял? Я бы никогда не вышла замуж за Франсуа, даже при большом желании сделать назло отцу, но ты постоянно мне твердил, что никогда не бросишь жену, и я не хотела осложнять тебе жизнь выбором между ею и мною. Николя — твой сын, и теперь я не могу себе простить, что и тебе и ему я внушила, что настоящим отцом был слабый и бесталанный Франсуа.

Сейчас Николя остался один. Ему, хрупкому и неуверенному в себе, нужна твоя помощь. Я не хочу взваливать на тебя всю ответственность, просто будь рядом с ним, и когда посчитаешь нужным, расскажи всю правду о нас.

Президент украдкой вытер слезы, бережно сложил лист, спрятал его во внутреннем кармане пиджака. Он сидел перед столом, на котором лежала мертвая Джоанна. Амет и работник морга одевали труп. Президент еще раз взглянул на дорогое ему лицо: даже сейчас она была красива. Умиротворенное лицо оттеняла слабая улыбка, слегка приоткрытые губы, казалось, вот-вот пошевелятся и проронят слова, роскошные волосы обрамляли лицо, скрывая страшную рану на затылке.

Вскоре подъехала и Анна. Посмотрели друг другу в глаза, обнялись, заплакали. Они никогда не встречались раньше, только говорили по телефону, но сейчас понимали, что узы крепкой дружбы их связали на всю оставшуюся жизнь. Анна подошла к Джоанне, взяла ее холодную руку, долго всматривалась в лицо. Затем сняла с себя золотую цепочку с крестиком, подарок Натали, надела на шею Джоанны:

— За Николя не беспокойся, я о нем позабочусь. А ты будь рядом с моей Натали.

Вытерла слезы, села возле Президента.

— Жизнь — такая странная вещь… Когда моя Натали ушла из дому, я задавалась мучительным вопросом, что я сделала не так? Она не была моей родной дочерью, мы ее удочерили совсем маленькой. У меня не хватало смелости рассказать ей об этом, а когда умер муж, мне стало еще страшнее открывать эту тайну. Я боялась, как она воспримет эту новость. Когда мы были вместе в больнице, то строили планы на будущее, мечтали, как нам будет хорошо вместе. Но она умерла. Когда я увидела Николя, я поняла, что это послание от моей дочери. Она мне дала шанс жить дальше, любить, мечтать о будущем, не оставаться одинокой.

В комнату вошло четверо мужчин, они принесли гроб. Дорогой, красивый гроб из красного дерева с бронзовым крестом на крышке станет последним прибежищем Джоанны. Амет с мрачным видом суетился вокруг. Наконец тело приготовили к похоронам. Амет взял венок из красных роз с надписью «От Николя» и вышел. За ним последовали Президент и Анна.

— Думаешь, для Николя лучше не присутствовать на похоронах? — озабоченно спросил Президент.

— Доктор сказала, что если он узнает о смерти матери, то может повести себя самым непредсказуемым образом. Лучше не провоцировать очередной нервный кризис.

— А что мы будем делать потом?

У Анны впервые за все это время появилась улыбка:

— Знаешь, по профессии я — литературный редактор. Николя целыми днями пишет. Я смотрела его записи, и они мне кажутся весьма интересными и неординарными. У меня есть одна безумная идея, безумная настолько, что я… — Анна остановилась, не сумев облачить в слова свою мысль.

Но Президент все и так прекрасно понял.

Он достал из кармана письмо Джоанны и протянул его Анне. В эти трудные минуты ему было необходимо поделиться своими переживаниями с близким человеком, способным понять, посочувствовать.

Анна прочитала письмо без всякого удивления.

— Письмо подтвердило мне то, о чем я уже давно догадалась. Когда я впервые побывала дома у Джоанны и увидела старую фотографию, где вы с ее отцом сидите с удочками в руках, мне сразу все стало ясно. Вы с Николя очень похожи.

Они поднялись по ступенькам, подошли к палате 111.

— Думаю, что тебе лучше побыть самому с Николя. Твой отцовский инстинкт подскажет, что делать и о чем с ним говорить.