Джим Кэррол - Дневники баскетболиста

Только что приехали в один городок для участия в весьма зрелищном Национальном Баскетбольном Матче Всех Звезд среди страшеклассников. Городок, кстати, называется Вашингтон. Я, так вышло, ехал вместе с Бенни Гринбаумом (печально известным голубым скаутом из знаменитого Университета Мидуэст), и этот педрила играл моими волосами всю дорогу. По пути мы три раза останавливались в «Говард Джонсон» [24] Фирма, имеющая сеть отелей и мотелей; также знаменита производством мороженного. , но я так и не наелся. Наша команда в довольно унылом состоянии; нас обещал встретить Ларри Ньюхолд на углу 116-й и Ленкса, но так и не появился. Я не особо расстроился, поскольку теперь я буду защитником в стартовой пятерке. Бенни предложил мне жить с ним в одной комнате по 25 баксов за ночь, я почти согласился, но тренер Джо Слэпстик велел ему уебывать в другой мотель. Взамен меня поселили с гондоном Бобби Беллумом. Этот жалкий урод пришел загружаться в фургон вместе со всем семейством. Меня он терпеть не может, но стал делить со мной комнату, потому что папочка запретил ему спать с черными, а кроме меня белых нет.

На вечер запланировали просмотр увлекательных фильмов с прошлогодними матчами, но я решил на него забить. Мы вместе со светлокожим негром Бэксом Портером вылезли через окно его комнаты и смотались в черный район города. Портер играет классно. Однажды я видел, как он достал серебряный доллар со щита, несмотря на свои всего-навсего 6 футов 5 дюймов росту. И сам он отличный парень, познакомил меня со своей очень красивой чернокожей подружкой. Она сказала, что ей очень нравится мой длинный хаер, а я сообщил, что я утонченный человек искусства и пишу изысканные белые стихи. Она спросила, знаю ли я, кто такой Аллен Гинзберг. Я отвечал, что все в Нью-Йорке знают, кто такой Аллен Гинзберг. Не очень образованный Бэкс счел Гинзберга очередным голубым баскетбольным скаутом еврейской национальности, типа Бенни Гринбаума. Офигительно погуляли. Вернулись к себе только около двенадцати и нас ждал разъяренный Джо Слэпстик. Заявил нам, что не выпустит нас на игру, до которой оставалось два вечера, даже запасными. Херня. Мы оба знаем, что будем в составе. В команде просто некого выставлять вместо нас. А впрочем, на хуй вообще игра. У меня с собой куча наркоты после знакомства с тем милым черножопым районом. Слэпстик приказал нам принимать душ и на боковую. Мы раздули по два косых в душевой и вернулись в мою комнату. Бэкс вломил пиздюлей Беллуму за стукачество тренеру о нашем опоздании, я прочел «Музыку» Фрэнка О'Хары и стал размышлять об отеле «Плаза». Это стихотворение всегда напоминает мне отель «Плаза».

После весьма скудного завтрака Джо Слэпстик отозвал нас с Бэксом в сторону и поставил в известность, что дает нам второй шанс и все-таки выпустит нас на игру. Подвалил Бенни Гринбаум и, почесывая меня за ушком, поведал мне, против кого я буду играть в защите завтра вечером. Им оказался Арт Бэйлор, двоюродный брат моего любимого игрока Элджина Бэйлора. Бенни сказал, что этот чувак очень энергичный, и мне следует наставить одну ногу на его пах, прежде чем тот пойдет в наступление. Что Бенни мне и продемонстрировал, потершись коленкой о мои яйца.

После того как Бенни познакомил с этим приемом всю команду, кто-то обнаружил, что у центрового из Клинтона Сэмми Фалтона имеется сумасшедший запас сильнейших стимуляторов. На тренировку мы дружно явились под кайфом. Я забросил невероятное количество мячей и твердо застолбил свое место в стартовой пятерке. Я отработал передачу и подборы, поскольку, как мне кажется, от меня будет зависеть вся встреча, если все сложится нормально. Бен Дэвис ушиб ногу и выбыл до конца турнира. В вашингтонских газетах я читал статьи, посвященные мне и озаглавленные «Баскетболист-битник». Они описывали мои длинные по плечи волосы и странные увлечения за пределами спортивной площадки. А какой, на хуй, смысл? Меня сильно поклонило в сон, несмотря на колеса. Едва собрался уйти в свою комнату, как меня тормознул Джо Слэпстик и сообщил, что я буду играть в нападении, поскольку Портер слишком туп. Когда я зашел в комнату, там сидели Беллум с папочкой. Наверно, обсуждали тот рассказ из сегодняшней газеты. Уверен, он бесится при мысли, что такой урод, как я, будет в стартовой пятерке. Мудила. Я чуть яйца себе не порвал, чтобы сюда попасть, так что пойдет он далеко и надолго.

Возвращаясь сегодня из Вашингтона, остановились заправить машину Бенни, а Йоги пошел искать сортир. Мы с Корки заглянули в магазин взять колы, потом вмазались его припасенным на подобный случай продуктом. Через несколько минут из сортира вернулся взвинченный и широко улыбающийся Йоги. «Наверно, этот козел только что подрочил», — невежливо заметил кто-то, но Йоги подлетел к машине, захлебываясь от возбуждения: «Эй! В туалете есть автомат с презиками!» «Что за херню ты мелешь?» — спросил Вилли. «Клянусь, там автомат с презиками, — он вытащил и предъявил нам большую упаковку настоящих гондонов. — Клево, да?» «Прикольно», — решил я, и мы дружно помчались на разведку, в том числе и Бенни. Так оно и оказалось, по 25 центов за упаковку. Раньше я ни разу не встречал автоматов с презервативами в Нью-Йорке, но кто-то объяснил, что такие штуки имеются на Юге в каждом туалете. Корки опустил четвертак и приготовился получить приз, но ничего не произошло. «Тресни по нему», — посоветовали ему, и он изо всей мочи вдарил по верхней части аппарата. И мы обалдели. Низ этой фигни отвалился, и тысячи пачек гондонов посыпались на пол. Мы ползали на четвереньках, подбирая их, набивая ими карманы. Ведь их можно будет здорово толкнуть лохам из нашей школы, которые конфузятся пойти в аптеку и попросить упаковку. Кстати, туповатый Корки прохрипел: «А ведь не очень удобно, когда заходишь в аптеку и говоришь: «Мне, пожалуйста, три гондона». Мы посвятили чуток времени на разъяснение Корки некоторых жизненных реалий.