Борис Мишарин - Зовущие корни (СИ)

— Что ж, господа юристы, вижу, что ваша квалификация, судя по этому договору, выше, чем у бывшего начальника отдела. Меня это радует, оба отметили подсудность по месту постройки корабля, это важно, молодцы. Но вот господин Егоров добавил в договор неустойку за срыв сроков оплаты траншей заказчиком, молодец, быть тебе начальником отдела, иди, принимай подразделение. Оба свободны.

Михайлов остался один в кабинете, пил кофе с молоком. Протасова он отпустил домой и теперь знал возможности завода и перспективу развития. Допив кофе, он прошел в цех, где полным ходом шло строительство корабля. Рабочие трудились усердно и это радовало. Поблагодарив начальника цеха, директор попросил ускорить темп работы, сказал, что есть уже заявки на два новых корабля и надо постепенно увеличивать штат, набирая учеников. Рабочие радовались — есть работа на будущее.

Уголовное дело в отношении Пономарева и его подельников лежало на столе Белоусова практически законченным материалом. Необходимые экспертизы проведены, люди допрошены, доказательства на лицо. Но еще оставалось немного установленного законом срока производства следственных действий, и Белоусов направлять дело в суд не спешил.

С липовыми очевидцами все ясно, они в город не ездили, никого и ничего не видели, пили самогонку в Петрово, что подтвердили все деревенские жители. Пономарев сам не отрицает, что заставил их угрозами и деньгами сделать ложный донос. Он же утверждает, что поручил убитым охранникам встретить на дороге Михайлова, убить его и забрать деньги, то есть ограбить, но клянется, что сам охранников не убивал, это мог сделать только Михайлов, защищаясь от нападения. Тогда откуда он мог знать, если не убивал, что охранники мертвы и сделал второй ход с ложным доносом? Пономарев поясняет, что догадался, но снова твердит, что не убивал, не было смысла. Может, как раз и был смысл, если охранники отказались совершать преступление и решили заявить в полицию? Если предположить, что Михайлов застрелил охранников при самообороне… Но они застрелены из пистолета, а не из карабина, который бы прошил насквозь. Пули извлечены из тел, что посильно врачу, но, возможно, этого как раз и добивался Пономарев.

После долгих раздумий он решил все-таки встретиться с Михайловым, позвонил в девять утра ему на работу, но секретарь ответила, что директор занят и попросила перезвонить в десять. Он решил не перезванивать и в указанное время пришел на завод сам. Охрана не пропустила его, знакомый с детства ЧОПовец спросил:

— Вы кто, к кому и по какому вопросу?

От удивления Белоусов даже опешил — всегда на завод жители ходили свободно, а сейчас не пропускают следователя.

— Кто я, Игорь, ты знаешь, хочу поговорить с директором. Что за дела? Вы не имеете права задерживать следователя, — ответил он.

— Товарищ Белоусов, обратитесь к своему непосредственному начальнику, вам все объяснят, — ответил охранник и закрыл перед носом дверь в проходную завода.

Причем здесь мой начальник, рассуждал следователь, идя обратно, имею полное право по закону. Охранника Игоря он знал давно, порядочный человек, выколупываться не станет. Он зашел к начальнику следствия.

— Иван Матвеевич, хотел с Михайловым переговорить, но меня на завод не пустили, сослались на вас, что за…

— Да, я в курсе, — перебил его Зарокин, — на заседании антитеррористического комитета принято решение — вход сотрудников правоохранительных органов на судостроительный завод только по письменному разрешению непосредственного начальника. О чем ты хотел переговорить с Михайловым?

— Ну и дела, — усмехнулся Белоусов, — охранник на заводе знает, а я нет. Это же неправомерное решение… Но хотя бы предупредили. Как мальчишку за дверь выставили…

— Ты не ответил, — насупился Зарокин, — о чем хотел с Михайловым поговорить? Почему дело в суд не направляешь?

— Вот и хотел направить после разговора. Вы же запретили его допрашивать, как свидетеля. И тоже непонятно почему, что в этом плохого, он же не подозреваемый? Хотел узнать его мнение о действиях Пономарева, — ответил Белоусов.

— Ясно, насмотрелся фильмов о крутых и честных следователях, о начальниках, покрывающих сильных мира сего. Так что ли? Даже близко к Михайлову подходить запрещаю, в магазине в очереди не стоять рядом, а на улице на другую сторону переходить, если он навстречу идет. Это не просьба, это приказ. Понятно?

— Непонятно, — твердо ответил Белоусов.