Илья Кормильцев - Собрание сочинений. Том 2. Проза

«В Европе русский писатель — это вообще бренд. Я все время чувствую, как у меня за спиной стоят тени бородатых классиков. Другой вопрос, что и как понимает читатель в переводах — боюсь, что многие вещи по-настоящему доступны только филологам и историкам. Но вот „Трилогию“ я специально так писал, чтобы она была доступна в первую очередь международному читателю. Может быть, именно поэтому она и была принята довольно холодно здесь. А „День опричника“, напротив, — это наше наболевшее, для местного употребления. В любом случае русским писателем быть хорошо. Да я и не умею быть никем другим».

Сорокину пора бежать — его ждет еще одна встреча перед возвращением во Внуково к собакам, дожевывающим еще один компакт-диск, к тройной ухе и к фанатичному служению тексту. Мы прощаемся. Как только легкая фигура Сорокина исчезает за дверью, официант бесцеремонно швыряет на стол счет и припечатывает его сверху здоровенной статуэткой быка с надписью на бронзовом боку «СТОЛ ЗАКАЗАН». «Не могли бы вы допить чай за стойкой?» — изрекает он ледяным голосом тореро. Очевидно, он все-таки опознал писателя Сорокина и ждал только его ухода, чтобы отомстить мне.

«Философия панка: больше чем шум!» [1] В разделе приведены литературные рецензии Ильи Кормильцева, написанные им для журнала «Rolling Stone» в 2006–2007 годах. — Прим. сост.

Крейг О’Хара

Американский политактивист от панка Крейг О’Хара в 1992 году решил идеологически обосновать, что панк — это не только ирокез, косуха и привычка пугать прохожих непристойными телодвижениями, а еще и некоторая социальная позиция, не сводящаяся к стопроцентному отрицалову. В 1999 году вышло второе американское издание этой книги, а вот теперь она появилась и на русском языке. Честно говоря, пионерский запал автора поначалу захватывает, и кажется, что принцип DIY (Сделай Это Сам), экологически и гендерно сознательные панки, а также панк-зины и стрейт-эйдж спасут мир от СПИДа, фашизма, глобального потепления и дефицита энергоресурсов. Но где-то страниц через сорок стиль начинает казаться подозрительно знакомым. И вот наконец снисходит прозрение: именно из кусков подобных брошюрок был слеплен Стюартом Хоумом его бесподобный «Отсос», где столь лихо высмеяны подобные амбиции! А упоминаемые автором гей-эко-скинхеды, так те прямо словно соскочили со страниц какого-нибудь романа Тони Уайта. Впрочем, если вас по какой-то причине интересует насыщенная, но незримая миру жизнь современного панк-движения, то лучше источника информации не найдешь, тем более что российские издатели снабдили книгу весьма объемистым предисловием, где содержится базовая информация о том, как обстоят дела с панк/хардкор-активизмом на просторах СНГ.

«Измененное состояние: история экстази и рейв-культуры»

Мэттью Коллин, Джон Годфри

Электронная музыка в России, стране Термена и Артемьева, увы, всегда оставалась забавой для меньшинства. Когда эта музыка из интеллектуальной превращалась в танцевальную, меньшинство просто численно вырастало, оставаясь меньшинством. Нет, разумеется, и Казантип, и «Гагарин-пати», и журнал «Птюч» — все это было, было, было, но оставалось где-то там, в таинственном мире файеров и ультрафиолета, латвфармахима и фэйсконтроля. Массы трудящихся жили в совсем другом танцевальном пространстве, где царили «Руки вверх».

Книга Коллина и Годфри рассказывает о совершенно другой, действительно массовой, а временами даже и классовой культуре, цветение которой было столь пышным, что неслучайно породило термин «новое лето любви» по аналогии с хипповским летом 1967 года. Тем более что компоненты были те же самые: новая музыка, новые наркотики и вечное как мир недовольство молодежи миром, в который ее родили. Впрочем, хотя в случае рейв-культуры недовольство это не было окрашено в особо радикальные тона, стычки с полицией особого назначения все равно выходили зрелищными и кровавыми. Право танцевать приходилось отстаивать в боях с политиками, фараонами и криминалитетом.

Захватывающая история становления клубной сцены современного типа в изложении Колина — Годфри временами напоминает не то легенды о красных партизанах, не то летопись Силиконовой долины — командовать клубами (полками, софтверными компаниями) начинали лет так в 20, в авантюрных и анекдотических приключениях не было недостатка, а враги (наркоконтроль, белогвардейцы, Билл Гейтс) изощрялись в коварстве.