Олег Рой - Код личного счастья

— Руслан, ты можешь объяснить, откуда он взялся? — строго спросил Ренат.

— И как оказался у нас на лестнице? — почти хором с мужем поинтересовалась Даша.

— Но вы бы все равно не разрешили держать его дома… — бормотал Руська. Он крепился из последних сил, чтобы не зареветь.

— Это точно, — кивнула Даша. — Мне только собаки не хватало…

Она вдруг почувствовала, что окончательно лишилась сил. Усталость, потихоньку наваливавшаяся на нее все эти дни небольшими порциями, вдруг разом обрушилась на плечи. И весила не меньше нескольких тонн. Ноги подогнулись, и Даша опустилась, почти упала, на тумбочку для обуви.

— И что мы будем делать? — жалобно спросила она у Рената, глядя на него снизу вверх.

— Сначала доедим пюре с котлетами, — рассудительно ответил муж. — Пока ужин совсем не остыл. А потом решим.

Она была уверена, что дети сейчас зашумят и наперебой примутся просить оставить щенка. Однако же все трое вели себя подозрительно тихо, даже Майка. Вернулись в кухню, расселись по своим местам и чинно принялись за еду, как самые примерные дети на свете. Но Даша, которой ничего не оставалось, кроме как присоединиться к остальной семье, отлично понимала, что надолго их не хватит.

Первой, конечно же, не выдержала дочь.

— А мы можем оставить щенка себе? — спросила она. — Мама, папа, скажите, что можем! Он такой милый!

Даша ответила не сразу и этим, очевидно, вселила надежду в сердце Руськи. Младший сын поднял голову и выразительно посмотрел на мать.

— Никаких щенков! — отрезала Даша. — Руслан, и дай мне слово, что больше никогда не будешь приносить в дом животных без разрешения!

— Но почему? — Глаза Руськи все-таки наполнились слезами. — Почему ты не разрешаешь мне завести щенка?

— Ну, опять двадцать пять… — Даша только вздохнула. — Слушай, Руслан, сколько можно повторять одно и то же? Щенок — живое существо, а не игрушка. Собаку надо кормить, выгуливать, убирать за ней. Кто все это будет делать?

— Я буду! — Глаза Руськи снова засветились. — Я буду, честное слово!

— Перестань, — отмахнулась Даша. — Ты даже не знаешь, о чем говоришь.

— Знаю! — горячо возразил Руслан. — Я уже второй день… Тимур, скажи им!

— Ну да, этот пес у нас уже второй день, — без особой охоты признал Тимур. — Руська все это время ухаживал за ним сам. И, кстати, хорошо справлялся. Я ему и не помогал почти. Только в Интернете посмотрел, ну там, чем кормить и все такое…

Видимо, детям два дня уже казались огромным и внушающим уважение опытом. Но Даша считала иначе.

— И что с того? — возмутилась она, вспомнив, как убирала сегодня в комнате мальчишек. Так вот в чем было дело — в щенке! А в ее занятую конкурсом и предновогодними хлопотами голову такая мысль даже не пришла… — Раз я сказала нет, значит, нет!

— Папа, ну пожалуйста! Можно нам оставить щеночка? — Хитрая Майка перевела стрелки на отца в надежде, что тот не откажет своей любимице.

Ренат, который вернулся за стол, подцепил на вилку кусок котлеты и ответил, не глядя ни на дочку, ни на жену:

— Будет так, как скажет мама.

Для детей его слова прозвучали как выражение родительской солидарности. Но только не для Даши. Она слишком хорошо знала мужа, чтобы не уловить в его голосе нотки сомнений. Неужели и он против нее? Даша недоуменно посмотрела на Рената, но тот был занят едой и не заметил ее взгляда.

Остаток ужина прошел в молчании, если не считать тихого перешептывания мальчишек, которые сразу же замолкали, стоило кому-то из родителей посмотреть в их сторону. Только когда тарелки опустели, а вишневый компот был полностью допит, Тимур, очевидно уже уставший от Руськиных подталкиваний локтем и пинаний под столом, наконец поинтересовался демонстративно-равнодушно:

— И что вы будете делать со щенком?

— Сегодня ничего, — спокойно ответил Ренат, старательно вычищая свою тарелку кусочком хлеба. — Уже слишком поздно. Так что ночь щенок проведет здесь. А утром решим.

Руська шумно вздохнул, а Майка тут же подскочила с места:

— Ура! А можно я с ним поиграю?

— Он спит, — сердито пробурчала Даша.

— Уже не спит! Слышишь, он шевелится!

Из прихожей и впрямь доносился шорох, шуршание и недовольное сопение. Щенок проснулся и, скорее всего, норовил выбраться из коробки.

— Да идите, идите, — улыбнулся Ренат.

Младших детей как ветром сдуло. Вылетев в прихожую, Майка схватила щенка в охапку и уволокла к себе в детскую, Руська помчался за ней. Один лишь Тимур счел себя слишком взрослым для подобных малышовых забав и с важным видом удалился в свою комнату.