Олег Рой - Код личного счастья

Восемнадцать голосов. Всего лишь восемнадцать.

Даша вздохнула и прокрутила страницу вверх и вниз от своей работы. Картина складывалась неоднозначная. У кого-то из соперниц, а может, и соперников (чем черт не шутит, может, и мужчины пишут для женского портала), было уже около пятидесяти голосов, а у кого-то и вовсе ноль. И теперь от этих цифр зависела ее судьба.

Цифры Даша всегда ненавидела. Точнее, даже не ненавидела, а просто не дружила с ними. Буквы в детстве выучила легко, и в пять лет уже бойко читала, а вот считать получалось с трудом. «Ничего, в школе научишься!» — утешали старшие. Но не тут-то было. Свои нелады с цифрами и числами Даша прихватила с собой и в школу. С самых первых уроков и до самого выпускного она оставалась худшей в классе ученицей по математике. Считать кое-как выучилась, но предпочитала делать это на калькуляторе.

После школы тоже легче не стало. У Даши было стойкое чувство, что цифры будто сговорились против нее и всегда мешали осуществлению ее планов. И кстати, восемнадцать было одним из самых нелюбимых чисел. Именно в этом возрасте цифры подвели Дашу в первый раз. Да так, что с тех пор, слыша цитату из песни «в жизни раз бывает восемнадцать лет», Даша всегда мысленно добавляла про себя: «И слава богу…»

Восемнадцать лет — возраст, который почему-то считается условной чертой между детством и взрослостью. И в этом есть что-то нелепое. Ложишься спать еще ребенком, нередко полностью зависящим от родителей, а просыпаешься уже взрослым человеком со всеми вытекающими из этого последствиями в виде прав и ответственности. Даше подобная резкая граница всегда казалась уж очень искусственной. Тем более девушка знала немало людей, которые стали зрелыми личностями гораздо раньше восемнадцати, та же ее подруга Алена, например. Впрочем, еще больше народу вокруг не повзрослело, даже став совершеннолетними. И в двадцать, и в тридцать, а порой и в сорок инфантильные детишки продолжали сидеть на шее у мамы и папы и полностью зависеть как от финансов родителей, так и от их мнения.

Но так или иначе, для Даши наступление совершеннолетия стало именно той вехой, которая кардинально разделила ее жизнь. Восемнадцатый день рождения она отпраздновала незадолго до выпускного вечера — так получилось, что в школу ее отдали поздно, мол, куда спешить, пусть у ребенка подольше продлится детство. В результате Даша оказалась старше всех в классе, некоторых даже на целый год, и какое-то время, особенно в начальной школе, чувствовала себя белой вороной. Может, поэтому она так и привязалась к Алене и Ларисе — они все втроем выделялись из общей массы, каждая по-своему была «не такая, как все».

Честно говоря, всю юность Даша смотрела на подруг снизу вверх. Не то чтобы преклонялась перед ними, но восхищалась — это уж точно. Лара — умница, отличница, столько читала, все на свете знает, дока в той самой проклятой математике, которая Даше казалась чем-то совершенно непостижимым и вызывала священный ужас. Алена — такая взрослая, самостоятельная, уже работает, как большая, зарабатывает деньги, шьет, как настоящая портниха, сама придумывает модели одежды. И к тому же красавица, парни за ней табунами ходят, а она на них внимания не обращает. Словом, Даша так восторгалась Аленой, что даже почти не ревновала, когда узнала, что та нравится мальчику, в которого она, Даша, была влюблена целых полтора года. Впрочем, чего ревновать-то? Все равно Алена его отвергла, и не только потому, что знала о Дашкиных чувствах. Просто ей тогда было не до парней, других забот хватало.

И Алена, и Лариса давно приняли решение уехать в Петербург сразу по окончании школы. Собралась вместе с ними и Даша, но больше за компанию и для того, чтобы почувствовать себя самостоятельной, чем ради поступления в вуз. Стать психологом ей вроде бы хотелось… Но для этого требовалось сначала успешно сдать ненавистную математику, а потом еще несколько лет ее изучать. И эта перспектива отпугивала.

Питер встретил их жарким летом. В июле он был особенно прекрасен: яркий, зеленый, почти волшебный. Даже дожди в это время года казались цветными, окрашивали город в сочные оттенки. К тому же подруги застали белые ночи, которые здесь воспринимались совсем иначе, чем дома, — хотелось до утра бродить по улицам и набережным, любоваться дворцами и фонтанами, мечтать о любви… А вовсе не скучать над учебником.

Первое время подружки тщательно готовились к экзаменам, особенно Лариса, и Дашу это немного дисциплинировало, однако ж все равно не помогло, она провалилась на первом же экзамене. Оказалось, что математика на вступительных испытаниях психологического факультета СПбУ гораздо сложнее той программы, которую они изучали в школе. В итоге Даша кое-как справилась только с одной задачей, и ту, как потом выяснилось, решила неправильно. А к остальным вообще не знала, как подступиться.