Наташа Королева - Мужской стриптиз

Сергей обошел сараи, потрогал замки, последил за шоссе. Никого, лишь комки вьюги на каленом асфальте. На бровях повисли сосульки, ресницы склеились. Луна дружески подмигивала и пряталась за трубами коттеджей. Ветер насвистывал, играя с колючей проволокой. Уютно постукивал далекий червяк электрички. Электричка несла счастливых москвичей к салатам, шампанскому и новогодним елкам.

Хотелось плюхнуться в сугроб и завыть на луну, протяжно и дико, чтобы откликнулись хотя бы промерзшие псы. Вдвойне хотелось плюнуть на проклятых буржуев, врезать по красной роже надоевшему Филину и уснуть, обняв единственное теплое существо в мире – чугунную печку.

Сергей еще раз обошел вверенный ему квадрат и с верхней точки косогора тоскливо оглядел деревню Малаховку. Недостроенные особняки новой русской знати торчали среди мелких хаток, как скелеты доисторических ящеров. В кривых окошках моргали елочные гирлянды. Жители хаток, в ватниках нараспашку, обнимались, плясали и вяло дрались у круглосуточной винной точки. Антенны на домиках, собранные из кастрюльных крышек, точно подсолнухи, повернулись к Москве, в ожидании президентской речи. Горькие дымки доносили до Сергея насыщенный букет из сивухи и американской курятины. До конца смены оставалось тринадцать минут. До Нового года – пятнадцать.

Сменщик не подвел, приплелся заранее. Два неуклюжих тулупа встретились среди искрящегося безмолвия, постояли минутку под «грибочком» и разошлись. Сергей отдал ружье и заспешил в свою каморку. В каморке охранник долго расстегивал овчину. Филин не обманул – в таком тулупе, поджав ноги, ничего не стоило уцелеть под снежной лавиной. Сергей снял хрипящую трубку, проверил хилую изоляцию на проводе и доложил, что смену сдал.

– Дошел до библиотеки? Гы-гы-гы!

Сторожем в Малаховку бывшего лейтенанта пристроили товарищи по питерской академии. Плюсов в столь занимательной и творческой работе имелось немало. Во-первых, среди лютого декабря он обзавелся теплым бесплатным пристанищем. Это дорогого стоило, поскольку квартировать в чужих семьях он себе не мог позволить. Бывшие военные соратники не подвели, ссудили денег, пристроили на временную работу, обещали искать что-то более значимое…

Во-вторых, Филин выдал тулуп, толстые штаны, валенки и неограниченный запас дров. В-третьих, хозяин недостроя исправно снабжал охрану харчами. Не жмо-тился и не задирал нос. Понимал, что без бравых сторожей энергичные местные жители живенько вынесут с участка все, что не прибито намертво. В-четвертых, у Сергея появилась возможность бесплатно посещать подвальный спортзал. У хозяина особняка имелась там доля собственности. И пусть до зала приходилось добираться на электричке, пусть под сырыми кирпичными сводами ржавели гантели, пусть по вечерам собирались сопливые «быки» – это все ерунда.

Он возвращался в себя. Нервы успокаивались, тело привычно и радостно откликалось на нагрузку. Размяв себя железом, Сергей окунался в душ, напяливал шмотки и бегом несся к электричке, чтобы не простудиться. А главное – чтобы успеть растопить печь и не околеть ночью в любимой Малаховке…

На суточное дежурство он выходил, как космонавт – в открытый космос. Три пары носков, майка. Рубаха. Джинсы.

Поверх джинсов – две пары брюк. Потому что брюки были шире.

Поверх рубашки – старый свитер, на него напяливался директорский малиновый пиджак, и вся эта красота впихивалась в потертый плащик.

Раздувшийся капустный кочан выползал на дежурство. По крайней мере, так он не рисковал обморозиться…

Итак, ужин. Макароны, яйца и все съедобное, что сумел найти.

Когда аппетитное блюдо готово, из подпола извлекается окоченевшая бутылка шампанского. Следующие пять минут потрачены на отчаянное сражение с крошечным телевизором. По серой ряби прыгают фигурки, затем сверху спускается мясистый подбородок, и лишь в последние секунды прорезается звук.

«Дорогие россияне…»

– Ну, будь здоров! – сказал Сергей президенту и выстрелил пробкой в потолок.

На первых ударах курантов сторож Кушко чокнулся с экраном и занялся ревизией своего неказистого жизненного пути. Известно, что праздничные ночи – лучшие спутники духовного мазохизма; Сергей развязал тесемки фотоальбома и погрузился в счастливое детство. Детство прошло под знаком бесконечных гарнизонных переездов. Запомнились пацанские разборки в новых школах, салаты из тертой моркови и злобная пятиклассница, лупившая его энциклопедией. Кстати, о девочках…