Коллектив авторов - Были 90-х. Том 2. Эпоха лихой святости

Молоденьким девчонкам вроде меня чаще всего доводилось просто часами трещать ни о чем — о погоде, музыке, кино, последних новостях, нюансах отношений с родителями и людьми противоположного пола без уклона в тематику «ниже пояса» — за этим тщательно следили — и излучать позитив. Последнее, как ни странно, удавалось, несмотря на трудности совмещения ночных смен и учебы на дневном. Может, возможность на зарплату не только поесть, но иногда и кофточку себе красивую прикупить или пару обуви взамен развалившейся, может, поддержка коллектива (праздники и дни рождения отмечались вместе — и это были не просто нудные корпоративы, обязаловка, а действительно забавные и душевные посиделки, отнюдь не девичники: не забудьте о службе техподдержки, невиданного ранее в России чуда техники), а в немалой степени и дифирамбы-комплименты тому причиной. Думаете, нестрашной собою девушке возраста чуть за двадцать их и «в реале» достается выше крышы? Это так, да не всегда. Когда ты только-только «выскочила» из-под родительских «надо», «должна», «а вот соседская Вика — круглая отличница, спортсменка-красавица и каждый день дома уборку делает» — и тут же умудрилась встретить любимого, обожающего те же самые слова, когда с «круглых пятерок» приходится съезжать на «твердые трояки» не потому, что скучно или способностей нет, а оттого, что иногда перед экзаменом лучше выспаться, чем открыть учебник, иначе просто до аудитории не дойдешь, — слышать о том, какая ты замечательная-удивительная, обаятельная-привлекательная, умница-красавица и, вообще, мечта и идеал, иногда помогает. Даже если первые морозы — раньше очередной зарплаты и по снежку в открытых туфлях топать приходится — не так холодно кажется. А еще иногда может получиться ответить невыученный урок на зависть отличникам — на лихорадочном от многодневного недосыпа кураже, воспользовавшись внезапно всплывшими в памяти сведениями то ли из смежных областей, то ли из чьих-то мыслей, витающих в воздухе. И однажды — найти в себе силы сказать «нет» настойчивым пожеланиям вылезти из-под одеяла, пожарить картошки, снять пижаму, заняться любовью на подоконнике, надеть платье и отправиться отмечать очередной «день граненого стакана» — все это после ночной смены, трех зачетов и двух часов сна. Искать и вновь терять эти силы еще не раз придется — но это уже другая история, не о работе.

А сама работа закончилась через полтора года — не оттого, что клиентов не было, а потому, что изобретательные российские граждане быстро нашли тысячу и один способ избежать оплаты приходивших счетов, чего законопослушные создатели конторы предусмотреть не могли. Особо отличился некий юный (лет 13–14 — кто ж вам, виртуалы, правду о возрасте скажет!) программист, нашедший способ подключения к линии с собственного компьютера. Жаль, не удалось таланту свое изобретение запатентовать (возможно, был бы у нас свой создатель дайл-ап!), но, думаю, мальчик и без того далеко пошел. Тем паче остановить его, то бишь привлечь к ответственности, конторским юристам так и не удалось.

Мне же довелось окончить институт почти без троек — прекращение ночных бдений на пользу пошло. А потом я стала журналистом, кем так и не перестала быть до сих пор, хотя работа эта, временами интересная, особо любимой не была никогда. Так что пусть о ней другие рассказывают, у них получится лучше.

Санкт-Петербург

В девяносто пятом я познакомилась в поезде с молодым человеком, и мы всю дорогу — полтора суток — проболтали о том о сем.

Звали его Витя. Скромный, высокий, сероглазый. Лицо приятное, открытое, на носу — стайка юношеских прыщей.

Мне было семнадцать, ему — восемнадцать.

Оба мы ехали в Москву: я — возвращалась с зимних каникул от бабушки, он — из отпуска в свой военный гарнизон.

Весь день я рассказывала ему про жизнь в столице, про университет и преподавателей, про подружек и друзей.

Он внимательно слушал, говорил немного, больше про армию, про себя — очень скупо.

Под вечер мы разделили на двоих шоколадный батончик и начали травить анекдоты, хохотали на весь вагон и в итоге были изгнаны старушками в тамбур, где еще полночи гыгыкали и курили.

Было ощущение легкости: такое ни к чему не обязывающее дорожное знакомство.

В Москве вывалились на перрон. У меня — чемодан с одеждой и тяжелый баул с едой (бабушка надавала разных банок, варений-солений, колбас, чтоб я не голодала).