Елена Долгопят - Страна забвения

В январе пришел к тете Паше, спросил, не гонит ли она еще самогонку.

Василий Петрович обрадовался, сказал:

– А мы как раз ужинать садимся, чего тебе одному пить?

Самогонка была темно-коричневого цвета. Тетя Паша подкрашивала ее жженным сахаром. Ничего он с ними не ел, ни картошки с жареным луком, ни соленых огурцов, только пил эту коричневую самогонку, и взгляд у него тяжелел.

– Дело было так, – сказал он, выпив третий стакан и положив на стол руки, – я отвез пассажира в Меленки. Первый час ночи. Поехал назад.

Ясно, хотел побыстрее. Дорога свободная, ночь, гони себе. Повернул и на – грузовик. Здоровый, сволочь, всю дорогу загородил, еле тащится.

Я сигналю, он дорогу не дает, скорость не прибавляет. Издевается. И ничего не сделаешь. Не биться же в него? Набрался терпения, тащусь, мечтаю, как бы его изуродовал. Если б смог. Долго так. Минут тридцать. И вдруг он свернул. Я так обрадовался, так рванул. Ничего от радости впереди не видел. Понял, что сбил человека, когда уже машину повело от удара. По тормозам. Выскочил. Он лежит посреди дороги. Так и шел, придурок, посреди дороги, в темноте, кто его успеет увидеть? Я подошел, думал жив. Бомж. В тряпье, воняет. Шея сломана. Он мертв, а его собака живехонька. Он ее на веревке тащил.

Я его сбил, он упал, рука с веревкой под ним, так что собака, как в ловушке, на привязи у мертвого. Но не рвется. Сидит молча на веревке и смотрит на меня. Я сначала думал подойти и отвязать ее. Но побоялся. Так смотрела. Ушел задом, пятился. Сел в машину, погнал, на проселок свернул. В овраг съехал, кинул ее там. Пешком вернулся.

Как дорогу нашел, не знаю.

Поглядел на свой пустой стакан, на бутылку. Плеснул еще. Выпил.

Больше никому этой истории не рассказывал. Тетя Паша дяде Васе тоже велела помалкивать, но Вальке рассказала, чтоб знала что за собака у нее живет под крыльцом.

1 февраля 2000

Сегодня в электричке попрошайка сказал примерно следующее.

Мы из Владивостока, поехали всей семьей в Москву. Так, поглядеть.

Обратно жена пошла покупать билет и назад не вернулась. Я остался один с двумя детьми. Пошел по электричкам, набрал денег на билет.

Один ребенок заболел двусторонним воспалением легких и все деньги ушли на больницу. Один выздоровел, заболел другой. Потом я две недели болел гриппом. Вчера выздоровел, пришел на вокзал, хотел заработать – чемоданы таскать, устал, куртку и шапку снял, прилег отдохнуть. Проснулся – ни куртки, ни шапки. Прошу у вас просьбу: у кого дети есть, кто родители, дайте денег детям. Ни на сигареты себе прошу, детям на еду. Живем мы тут у бабулечки одной, пустила нас бесплатно. Не верите, конечно?

Приснившиеся стихи:

Дни неотличимы один от другого,

Прошлое – ошибка памяти.

6 февраля 2000

Утро. Полупустая электричка. Напротив меня – старик.

Ему очень хотелось со мной поговорить, несколько раз он пытался – о погоде, о политике. Но я закрыла глаза. Он останавливал всех торговцев, расспрашивал о товаре, и что это, и зачем это, и где это делают, и хорошего ли качества… Ничего не покупал, только расспрашивал. Я не видела его лица, я только слышала его голос. Я думала, что дома, по вечерам он надевает очки, разворачивает газету и звонит по объявлениям, чтобы просто поговорить, порасспрашивать. О машинах, о квартирах, о том, о сем… Возможно, так и делает.

1 апреля 2000

Мама, когда слышит по радио или по телевизору телефон какого-нибудь лечебного центра или другой интересной ей конторы, тут же его записывает. На полях газеты, на салфетке, на папке с бумагами у меня на столе. Не звонит по этим телефонам никогда.

Я представляю, что ей вдруг позвонят и скажут:

– Ну что же вы никак нам не звоните? Мы ждем, ждем…

4 июня 2000

В воскресенье мы поехали на ВДНХ пить бесплатный кофе. Фестиваль кофе – так называлось мероприятие.

В электричке старухи грелись на солнечной стороне. Одна рассказывала, как в детстве, перед Пасхой, они с братом остались в доме одни. Наверное, родители ушли в церковь. Блюдо с пасхой стояло на буфете, прямо под иконами. Можно было влезть на стул, дотянуться и немного попробовать. Очень хотелось. Но они боялись. Им казалось,

Он смотрит с иконы.

На ВДНХ ветрено, солнечно, пробовали бесплатный кофе, где растворимый, где сваренный. Разовые стаканчики, кусковой сахар; парень на роликах с баллоном NESCAFE за плечами, кофе желающим наливал в стаканчики из отводной трубки. Народу полно.

Я вспомнила, как давным-давно, зимой, перед Новым годом, в день моего рождения, поехали мы с девчонками из общаги на ВДНХ. Сумерки.