Дмитрий Иванов - Команда

– Отвези ты это проклятое письмо, сынок. За нас не волнуйся. Они нас не тронут. Отвези. Пусть хотя бы люди узнают, что тут случилось.

Слова матери убедили Рината. К тому же у него имелся мотороллер, на котором можно было быстренько смотаться туда и обратно.

– Ладно, давайте, – пробормотал Ринат и принял от Ильяса конверт. -

А кому передать?

– Начальству, – ответил Ильяс. – А еще лучше – журналистам.

Мать вышла на улицу проводить сына.

– Ты там останься, сынок. Не возвращайся, – тихо сказала она.

– Ладно, – вяло отмахнулся Ринат.

– Нет, ты поклянись, что останешься.

– Ну вот еще!..

Ринат оседлал мотороллер и с треском отъехал от дома.

Предупрежденный кордон беспрепятственно выпустил его из города.

Выезжая на бетонку, Ринат услышал за спиной звуки внезапно возникшей перестрелки. Но вскоре они стихли…

А стрельба между тем велась как раз по Андрюхе Тюменеву. Он решил, что уже обманул боевиков, и бесстрашно вышел на открытое пространство. Однако умело замаскированные моджахеды тут же открыли по нему пальбу и наверняка бы подстрелили Андрюху, если б вдруг из заросшей бурьяном канавы по ним не открыли огонь. Боевики тут же принялись палить в неведомого Андрюхиного спасителя. А Тюменев со всех ног рванул обратно в город…

Отъехав на приличное расстояние от крайних домов, Ринат остановился, не слезая с мотороллера, достал из кармана конверт и вскрыл его.

Содержание письма его не удивило. Ринат нечто подобное и ожидал. Его ужасно разозлило, что он оказался невольным посланником захватчиков, вроде как их парламентером. Но деваться было некуда. И к тому же мать была права: чем скорее люди узнают о захвате Краснокумска, тем будет лучше.

Ринат выжал полный газ и понесся вперед на предельной скорости.

Первым, кто встретился ему на пути, по иронии судьбы оказался старлей Лобода. Сославшись на нездоровье, он снова направлялся на хутор Заячий к запавшей ему в душу бабе. Ринат отчаянно засигналил и замахал рукой, чтобы обратить на себя внимание. Лобода остановил мотоцикл, дождался, когда Ринат приблизится, и благодушно поинтересовался:

– Что у тебя стряслось?

Ринат в двух словах объяснил ситуацию и показал гаишнику конверт.

Благодушие Лободы как ветром сдуло. Он сразу понял, что за стройбригаду сопровождал, польстившись на пятьсот баксов, и старлея прошиб холодный пот.

Дрожащими пальцами Лобода включил рацию, висевшую на портупее, и связался с начальством.

– Я тут на дороге пацана встретил… – начал сбивчиво объяснять старлей. – Он утверждает, что Краснокумск какие-то люди захватили…

Вроде как боевики…

– Закусывать надо, Лобода! – насмешливо прохрипела в ответ рация.

– Я серьезно говорю! – взмолился Лобода. – Вот пацан рядом стоит… У него письмо какое-то от этих… Они вроде как условия выдвигают…

– Ну бери этого пацана за хобот и тащи сюда, – смилостивилась рация.

– Разберемся.

Мотороллер был слишком тихоходен, а время поджимало.

– Садись ко мне сзади! – скомандовал Лобода.

Ринат быстренько стащил мотороллер в кювет, кое-как забросал его сверху жухлой травой, и они понеслись. Лобода гнал как сумасшедший.

Ему казалось, что хотя бы этим он искупит часть своей вины. А иудины баксы придется запрятать подальше…

Рината допрашивали трижды. Сначала менты, потом – военные, а последними – два озабоченных человека в штатском. Но та информация, которую мог дать им Касымов, была ничтожной. Он не мог даже приблизительно назвать численность отряда, поскольку с утра не выходил из дома. Рината, возможно, не заподозрили в пособничестве моджахедам, но возвращаться в Краснокумск запретили. На всякий случай.

Он не стал спорить, но, как только его оставили в покое, незаметно выскользнул из здания, где проводился последний допрос. Тревога за семью не давала Ринату покоя, и он был готов тридцать километров пройти до дома пешком.

К счастью, ему на глаза вскоре попался чей-то велосипед, прислоненный к ограде. Ринат воровато огляделся, потом вскочил в седло и нажал на педали. Щеки у него полыхали огнем. Ни разу в жизни

Касымов не брал чужого. Но место, где был позаимствован велосипед, четко отпечаталось в его памяти. И Ринат знал, что, когда все кончится, он непременно вернет велосипед хозяину…

У Касымова уже язык был на плече, когда он, наконец, добрался до припрятанного мотороллера. Теперь его место в кювете занял велосипед. А мотороллер, треща на всю степь, помчал Рината к родному дому.