Дмитрий Иванов - Команда

– Значит, кто-то должен пойти.

– Я пойду! – вскочил Тюменев.

– Они, гниды, все выходы из города перекрыли, – сказал Витек. -

Везде автоматчики стоят.

– Клал я на автоматчиков! – буркнул Тюменев.

– Я с тобой пойду! – сказала Людка.

Андрюха послал ей благодарный взгляд, но покачал головой:

– Нет. Не бабское это дело.

Все горячо заспорили, перебивая друг друга.

– Андрюха пойдет! – сказал Алик.

И все притихли.

– Давай, Андрюха. Прямо сейчас.

Тюменев молча кивнул и, перемахнув кирпичную кладку, скрылся из глаз.

– Осторожней там, Андрюха! – крикнула ему вслед Швецова.

– А мы что? – спросила Марьяна. – Так и будем сидеть сложа руки?

Все снова с надеждой посмотрели на Куренного. Диск-жокей наморщил лоб. Он не знал, что предложить.

– А давайте пока напишем листовку, – вдруг сказала Хромова. – Или даже несколько. И расклеим их по городу.

– Какую еще листовку? – удивилась помалкивавшая до сих пор Сашка.

– Обыкновенную, – спокойно ответила Марьяна. – Ведь все сейчас перепуганы до смерти, так? Надо людей поддержать. Чтобы не отчаивались, чтобы знали, что это ненадолго.

– Напишешь? – спросил Алик.

– Попробую. Ручка есть?

Нашлось не только несколько шариковых ручек, но и клочок бумаги.

– Листовки! Мура какая-то! – ревниво фыркнула Чебурашка. – Это как в войну, что ли?

– А сейчас что? Разве не война? – спросила Марьяна.

– Короче, начнем с листовок! – решительно объявил Куренной. – А там посмотрим…

Хромова еще билась над текстом, когда с окраины города вернулся злой как черт Андрюха Тюменев.

– Облом! – прохрипел он в ответ на немой вопрос. – Чуть на пулю не нарвался!..

– Ладно. – Куренной подавил тяжелый вздох. – Что-нибудь еще скумекаем.

– Жаль, эти сволочи у Марьянки мобильник забрали, – тихо сказала Сашка.

Хромова протянула Алику листок с готовым текстом. Он пробежал глазами по строчкам и кивнул:

– А что? Клево! Позырь, Андрюха!

Тюменев долго вчитывался в текст, шевеля губами. Потом сказал:

– Я чего-то не догоняю. Это зачем?

Тут уж все стали наперебой объяснять Андрюхе что к чему.

– Да детский сад это все! – отмахнулся Тюменев.

Однако решающее слово осталось за Аликом Куренным. Сашка мигом сгоняла домой за тетрадкой. Тетрадку разорвали на листки и сели переписывать текст. Дома все равно почти никого не ждали, а затея с листовками была прикольной. Хотя бы так можно было позлить боевиков.

– Только печатными буквами! – предупредил Алик. – Чтобы по почерку не догадались, кто писал!

– А как подпишемся? – спросила Швецова, подняв голову. – Надо подписать, а то как-то стрёмно.

– “Бригада!” – ляпнул Тюменев, припомнив любимый телесериал.

– Не, “Бригада” не прохиляет, – возразил Алик. – Там же одна крутая братва была.

– Ну тогда “Конкретные пацаны”, – не сдавался Тюменев.

– Еще скажи – “Кодла”, – поморщился Алик.

– А как же девушки? – подхватила Людка. – Нас, выходит, отцепили?

– Может быть, “Мстители”? – робко подала голос Сашка и жутко покраснела.

– Ага! Еще скажи – “неуловимые”! – язвительно заметила Чебурашка. -

Вот тогда уж точно детский сад получится!

– “Команда”!- сказал Куренной и повторил убежденно: – “Команда”!

– Просто “Команда”? – спросил Витек.

– Просто. Мы же теперь одна команда, верно?..

Так и порешили.

Единственным человеком, которому удалось покинуть захваченный городок, стал одноклассник Куренного Ринат Касымов. Впрочем, сделал он это не по своей воле.

К трем часам дня, когда оборонные работы были в основном завершены,

Али-хан решил, что пора переслать федералам, до сих пор находившимся в счастливом неведении, бумагу, в которой были изложены требования моджахедов. Послать с бумагой надо было кого-нибудь из местных.

Гонца могли задержать, а лишаться даже одного своего бойца Али-хан не хотел.

– Есть тут один мальчишка здешний, – сказал Ильяс. – Мусульманин. Он справится.

– Хорошо, – кивнул Али-хан и, достав из нагрудного кармана плотный конверт, протянул его Ильясу…

Когда Ильяс постучал в дверь Касымовых, отца уже не было дома. Он, встревоженный странными событиями, умчался в свою больницу, обнаружил там вооруженных боевиков и, наконец все поняв, решил, что его долг находиться рядом с больными.

Ринат сначала не хотел даже притрагиваться к конверту. Без отца он оставался в доме старшим мужчиной и просто не мог бросить семью в такой напряженный момент. Ильясу пришлось от уговоров перейти к угрозам. И мать, глядя на Рината умоляющим взглядом, шепнула: