Роман Солнцев - Рассказы

– Не надо, – улыбаясь, бормотал Васил. – Потом обратно в рот не залезет, толстый станет.

К братьям часто приезжали гости из районного центра – уж очень мед на этой пасеке был вкусный. Да и не диво: глянешь налево – и пшеница, и рапс, и подсолнухи, а если правее оглянуться – тальник, смородина, шиповник, ежевика. А еще правее – речка с камышами, а за ней – луга, где бездна сладкого разнотравья. Начиная с мая хоть что-нибудь да цветет в округе. Да тут и сам воздух как мед.

Приезжали начальники, угощали пасечников водкой (Васил не пил, ему нельзя было, а Тимур не отказывался). Но после угощения городской жидкостью следовала привычная церемония: гости, конечно, отнекивались, но осердились бы, если бы пасечники не предложили им взять с собой в подарок по бидону меда. Разумеется, с молчаливого согласия председателя колхоза.

И вот так случилось, что назначили новым секретарем райкома некоего

Курбанова. Звали его Альберт Фаузович. Был он узколиц, смугл, словно плохо побрит, говорил вертя головой, очень быстро на смеси русского и татарского, добавляя сплошь и рядом: етит-твою. И, насколько я заметил, начальники райкома и райисполкома тоже стали тараторить вертя головой и тоже добавляли етит-твою.

Приехав в первый раз со своими помощниками на пасеку, он отведал мед и буркнул:

– Башкирский лучше. Почему у тебя он какой-то не такой?

Курбанов обращался к обоим близнецам, видимо через призму водки считая их чем-то единым. Во всяком случае, для него было бы унижением выбирать, к кому обратиться.

Отвечал Васил, как человек, долго валявшийся по госпиталям войны и лучше изучивший русский язык:

– Башкирский мед хороший, но он, товарищ нащалник, не лучше нашего, как блондинка, например, товарищ нащалник, не лучше брунетки.

Простодушный Васил хотел перевести разговор в шутейную плоскость, но

Курбанов такой игры не принял.

– Я тебя, етит-твою, спрашиваю: почему твой мед не такой, как башкирский? Моя жена привезла в банке из Уфы, там у нее сестра живет, я попробовал – это мед. А твой мед, етит-твою, – это не мед.

– А что это? – удивленно воскликнул по-татарски Тимур и заржал, как конь. – Мы манную кашу туда не замешиваем для густоты, как это делают, я слышал, в городах! И конфетную патоку туда не льем! Да у нас ее и нет. У нас только пчелы и цветы, валлахи!

– Не знаю, не знаю, – недовольно бормотал секретарь райкома.

Помощники Курбанова, доселе с радостью лакавшие местный мед и превозносившие его, при словах начальника уныло закивали, как бараны у ворот. А второй секретарь даже так сказал:

– Я вас предупреждал, братишки, чего-то не хватает в этом бале.

Етит-твою.

Тимур хотел что-то еще пылко бросить, да под взглядом Васила смолчал, только лицом стал красен. А Васил мягко начал объяснять приезжим начальникам, как детям:

– Мед не может походить на мед, как не может цветок походить на цветок. В Башкирии степи, там чабрец, там другая трава. У нас – сами смотрите… – И он повел рукой вокруг, словно бы приглашая гостей оглянуться. – Наш мед не такой сладкий, но он богатый. От всех болезней.

Курбанов отбросил ложку с медом на траву и поднялся.

– Нет! Вы, наверное, ленитесь, сидите на месте. Вот пчелы, етит-ттвою, уже и сняли весь нектар… Я разбираюсь, разбираюсь! И теперь едят говно с дороги. Я сам видел, пчела клевала коровьи лепешки.

Васил покачал головой:

– Неправилно вы говорите, товарищ нащалник. Вы много правилно говорите, но это неправилно говорите. – Бедный пасечник хотел как-то умилостивить высокого гостя. Он стоял перед ним в драной майке, в холщовых штанах на военном истертом ремне со звездою на пряжке, босой. – Это не пчела кушала, это оса кушала. Пчела не будет кушать коровью лепешку. Это я могу, а она не будет.

Очень не понравилась заезжему начальнику речь пасечника. Он закрутил головой, как если бы искал глазами, где тут дрын валяется, которым можно было бы стукнуть упрямца.

Положение спас Тимур. Он снова вступил в разговор, теперь уже по-русски:

– Вы болшой щиловик, ми плохо говорим русски. Ми вас поняли. Мед будет.

– Что ты хочешь сказать, етит-твою? Я правильно критикую?

– Айе, – отвечал Тимур. – Да.

– И у нас в районе будет мед не хуже башкирского?

– Айе.

– А лучше сможете? Лучше сможете, нет?

– Сможем, – отвечал Тимур. И по-татарски обратился к брату: – Поищем на той стороне разнотравье… там жарко… ну, вывезем пару ульев… мальчишки покараулят. А?

Васил ничего не ответил. Тоскливо жмурясь, смотрел в землю.