Константин Семёнов - Попытка № 13

— Женщина успокойтесь, успокойтесь, пожалуйста. Ничего страшного не случилось. В Грозном прекрасные врачи, ничуть не хуже чем в Москве. Через пару неделек будет ваша девочка как новенькая.

Кода дошла очередь Жени, он уже почти ничего не видел, временами терял сознание и желал только одного — чтоб всё это быстрее кончилось. И не важно, с каким результатом. Сил терпеть раскалённые, вибрирующие иголки во всём теле больше не было.

— На что жалуемся? Эй, парень, ты меня слышишь?

— Надо было раньше, — прошептал Женя. — Почему не получается? Наверное,…мне нельзя. Всем можно, а мне.…Не надо было… тогда…лечить. А теперь? Назад нельзя! Губы тёплые…рука. …Не выходит.…И в горн он тоже не дунет… Почему? Я ведь тоже…живой.

— Парень! Что болит? Где больно? Ты меня слышишь?! Что это с ним?

— Чёрт его знает. Что тебе здесь, Москва — диагноз на ходу ставить. Похоже на ревмоатаку.

— Похоже! — передразнил моложавый. — Вы что ему ввели? Сколько?! Так, обожди-ка.

Женя почувствовал холод стетоскопа, попытался сказать про ревмокардит — мышцы не слушались.

— Слушай, обожди! — вспомнил врач скорой помощи. — Тут такое дело, короче. Странный какой-то вызов. Звонок непонятный… Короче, при нём история болезни была Не знаю! Говорю же — странно!. На, держи.

Моложавый мельком глянул в тонкую папку, ещё раз вслушался, матернулся.

— В кардиологию! Быстро, быстро! Вера — промедол! Бегом, бегом я сказал!!

Пришло спасительное забытьё и сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее стало прогонять боль. Боль пыталась огрызаться, но забытьё было сильнее и упорнее. Оно обволакивало боль, мягко успокаивало, уговаривало, и боль сдалась.

На Женю опустилась спасительная дурманящая темнота.

— Итак, уважаемые, мы должны констатировать, что эксперимент дал отрицательный результат, — произнёс низкий властный голос. В голосе чувствовалась усталость и разочарование. — Говоря проще, эксперимент окончился полным крахом. Последняя попытка показала полную бесперспективность продолжения работ в этом направлении. Честно говоря, мы уже давно это подозревали, однако просто обязаны были довести его до конца. Уж очень многообещающими могли быть последствия. Жаль!

— А я надеялся до конца и уверен, что если бы мы немного рискнули и оказали влияние на второго участника, всё бы кончилось совсем не так! Достаточно было короткого сообщения! — отозвался знакомый голос.

— Вы имеете в виду девушку? — спросил женский голос. — Но ведь, насколько я знаю…

— А кто бы ей послал это сообщение, Вы? — перебил властный. Что-нибудь вроде:

— Не обижайтесь, мы высоко оцениваем Ваш метод работы. Да, это возможно подействовало бы.…Но кто бы установил с ней контакт? Вы? Она бы Вас не услышала. Ей нужен свой куратор, а это удорожание проекта минимум на порядок. Но главное не это! Вы все забываете несколько вещей. Впрочем, вы непрофессионалы. Первое — контакт с реципиентом возможен только, когда у него начались необратимые процессы. Проще говоря — перед физической смертью. Для одновременного контакта с несколькими кандидатами нужно, чтоб эти, простите, события совпали. Совпали по времени хотя бы приблизительно. К сожалению, мы ещё далеко не всё можем, в смысле времени: мы вынуждены ждать. Ждать, простите, последних дней жизни реципиента. А ей ещё жить и жить!

— Да, я забыл, извините, — виновато согласился знакомый.

— А вот я что-то запутался, — включился ещё один, беспокойный. — Выходит эксперимент тянется уже давно?

— Эксперимент продолжается почти десять локальных лет. Эх, какая была задумка! — мечтательно произнёс властный. — Какую провели работу! Было просканировано несколько десятилетий текущей реальности и более полумиллиона жителей Грозного. В результате мы обнаружили тринадцать точек временной неустойчивости. То есть таких моментов, когда будущее неустойчиво и при точно рассчитанном вмешательстве его можно направить в нужном нам направлении.

— Нам — это кому? — произнёс беспокойный.

— Нам — это нам! Человечеству, если хотите. Или вы считаете, что возможность скорректировать бедующее так, чтоб «Чеченский кризис» завершился без этой кровавой бойни, чтоб Грозный остался цел…

— Это он не подумав, сказал! — торопливо перебил голос с характерным акцентом.

— Так вот, — продолжил властный, — были найдены тринадцать человек. Это в Грозном. Каждый из них потенциально мог бы изменить течение событий, и войны бы не было. Тысячи людей остались бы живы. Город — цел. Для этого каждому из них нужно было бы кое-что совершить, изменив свою жизнь. Иногда — кардинально, иногда — чуть-чуть. Всё было просчитано миллионы раз, промоделировано на лучшей технике. Каждый кандидат получил индивидуального куратора — самого близкого… человека, если можно так сказать. И всё лопнуло !