Ирвин Уэлш - На игле

— Всё, да? Ну тогда пусть эти все идут к ней и спрашивают про деньги. А я не пойду, — прошипел Ленни.

— А мы все и пойдём. Это же наши башли, — сказал Билли.

— Верно. Сразу же после похорон. Во вторник, — предложил Наз.

— Отлично! — согласился Пизбо.

— Ну ладно, — пожал плечами Джейки.

Ленни устало кивнул. В конце концов это ведь действительно их бабки…

Вторник пришёл и прошёл. Никому не хватило духу заикнуться на эту тему на похоронах. Все нажрались и оплакивали покойного Гранти. Вопрос о деньгах ни разу не всплыл до самого вечера. На следующий вечер они встретились и отправились к Фионе домой. Все ужасно мучились с похмелья.

Они позвонили в дверь, но никто не подошёл.

— Наверное, к маме ушла, — предположил Ленни.

Тут из квартиры напротив вышла седая старушка в голубом ситцевом халате:

— Фиона уехала сегодня утром, ребята. На Канарские острова. Ребёнка оставила у мамы.

Старушке, судя по всему, доставляло немалое удовольствие сообщать все эти новости.

— Круто, — пробормотал Билли.

— Ничего не попишешь, — сказал Джейки, пожав плечами как-то уж слишком легкомысленно, на взгляд друзей, — тут мы уже ничего не можем поделать.

И тут Билли врезал ему в скулу, отчего Джейки рухнул и скатился вниз по лестнице. Ему каким-то чудом удалось ухватиться за перила, остановить падение и посмотреть в ужасе на Билли.

Остальные были потрясены случившимся не меньше, чем Джейки.

— Полегче, Билли. — Ленни схватил Билли за руку, не сводя взгляда с его лица. — Что это на тебя нашло? Джейки-то в чём виноват?

— В чём он виноват? Я долго держал рот на замке, но этот хитрожопый ублюдок на этот раз зашёл слишком далеко. — И он показал пальцем на распростёртое тело Джейки, чье распухавшее на глазах лицо начинало выглядеть от этого более вороватым и хитрым, чем обычно.

— Объяснил бы, блядь, хуй ли произошло, — сказал Наз.

Билли проигнорировал этот вопрос и спросил, обращаясь к Джейки:

— И как долго это продолжалось, а?

— Не понимаю я, о чём этот пидор говорит, — сказал Джейки слабым голосом, но в словах его не чувствовалось уверенности.

— Канарские острова, ёб твою мать! Говори, где ты встречался с Фионой!

— Ты совсем спятил, Билли, — покачал головой, Джейки. — Ты что, не слышал, что соседка сказала?

— Фиона приходится моей Шэрон сестрой, а ты думаешь, что я глух и слеп и ничего не знаю? Говори, как давно ты начал её трахать, Джейки?

— Это было всего-то один…

Ярость Билли словно заполонила собой всю лестничную площадку, к тому же он чувствовал, как такая же ярость вскипает в груди у каждого из друзей. Он наклонился над Джейки, словно грозный ветхозаветный бог, готовый покарать грешника.

— Всего-то один раз? И ты уверен, что Гранти ничего об этом не знал? Кто знает, не это ли убило его? Не от того ли у него мотор накрылся, что он узнал, что гондон, которого он считал своим лучшим другом, вправляет его тёлке?

Ленни смотрел на Джейки, трясясь от гнева. Когда он затем обернулся и посмотрел на остальных, то увидел, что глаза у них пылают от негодования. В мгновение ока они без слов поняли, что имел в виду каждый из них.

Вопли Джейки разносились по пустому подъезду, пока они волокли его, пиная на ходу, с площадки на площадку. Напрасно он пытался прикрыться от ударов, всё ещё надеясь, несмотря на ужасную боль и охвативший его страх, что, когда расправа закончится, он будет ещё в состоянии уехать навсегда из Лейта, чтобы не возвращаться в него никогда.

Ну, бля, и дела! У меня голова охуенно раскалывается сегодня утром, вот что я вам, мать вашу, скажу. Кидаюсь прямиком к грёбаному холодильнику. Ура! Две бутылки «Бекс». Самое то, что мне нужно. Я заливаю их в себя за рекордно короткое время. Мне сразу становится лучше. Надо поторапливаться, однако.

Она всё ещё, блин, дрыхнет, когда я возвращаюсь в спальню. Вы только на неё посмотрите — ленивая жирная пизда. Только потому, что у неё в животе этот спиногрыз хуев, она считает, что имеет право валяться весь день в ёбаной постели… ну да ладно, не о том речь. Так что я, короче, пакуюсь… эта блядь могла бы и постирать мои ёбаные джинсы… «Ливайс-501»… и куда же они задевались, кстати… вот они. А ей на всё насрать.

Вот она просыпается.

— Фрэнк… что ты делаешь? Куда ты собрался? — говорит она мне.

— Сваливаю на хер. Резко сваливаю, — говорю я, даже не оборачиваясь.