Ирвин Уэлш - На игле

Я пожал плечами и принялся выполнять его просьбу. Я хорошенько вычистил свою машинку, сварил лёгкий раствор и помог Томми вмазаться.

— Обалденная штука, Марк… охуительно клево, несёт, как на американских горках… у меня просто гудит всё внутри… просто гудит.

Увидев такую мощную реакцию, я даже слегка пересрался. У некоторых мудил, очевидно, предрасположенность к ширеву заложена от рождения.

Позже, когда Томми отпускает и он собирается уходить, я говорю ему:

— Ты сделал это, приятель. Считай, прошел полный курс. Трава, кислота, спид, экстази, грибы, нембутал, валиум, теперь вот и ширево. Но заруби себе на носу — пусть это будет первый и последний раз.

Я говорю это в основном потому, что боюсь, как бы Томми. не попросил у меня дать ему немного говна с собой, а мне его самому не хватает. Впрочем, мне его всегда не хватает.

— Ты прав на все сто, чувак, — говорит он, набрасывая куртку.

Томми уходит, и тут я впервые замечаю, что член у меня охуительно чешется. Но чесать нельзя — можно занести какую-нибудь заразу, и вот тогда-то у меня начнутся реальные проблемы с членом.

Боже мой, куда меня, на хуй, занесло? Куда меня, на хуй… Чья это комната? Думай, Дэйви, думай! Во рту у меня так сухо, что язык прилип к нёбу. Ну и мудак! Ну и задница! Да чтобы ещё хоть раз в жизни…

БЛЯДЬ… ТОЛЬКО НЕ ЭТО… пожалуйста… Блядь, только НЕ ЭТО.

Пожалуйста!

Не позволь, чтобы это случилось со мной. Пожалуйста! Обещай, что не случится! Обещай!

Да. Я просыпаюсь в чужой постели, в чужой комнате, в луже собственного дерьма. Я нассал в постель. Я наблевал в постель. Я насрал под себя. В голове гудит, кишки крутит и жжёт. Бельё всё в дерьме, абсолютно всё.

Я вытаскиваю из-под себя простыню, снимаю пододеяльник, сворачиваю в комок, ядовитой жгучей смесью внутрь, так, чтобы ничего не протекло наружу. Переворачиваю матрас, чтобы не было видно мокрого пятна на нем, и отправляюсь в санузел, где смываю под душем дерьмо с моей груди, ляжек и жопы. Теперь я знаю, где я — дома у родителей Гэйл.

Блядь, хуже не придумаешь.

Как я тут оказался? Кто меня сюда привёл? Там, в комнате, я заметил, что моя одежда вся аккуратно сложена и повешена. О Боже!

Кто меня раздел?

Начинаю вспоминать. Сегодня воскресенье. Вчера была суббота. Полуфинал в Хамдене [11] «Хамден парк» — футбольный стадион в Глазго, на котором проводятся матчи Кубка Шотландии. . Я начал накачивать себя ещё до матча, а потом продолжил. «У нас нет шансов, — думал я, — в Хамдене нечего ловить против ребят из Старой Фирмы [12] Прозвище футбольной команды «Глазго рейнджерс». , когда все болельщики и судьи твердо стоят за клубы с устоявшейся репутацией». Поэтому я решил не грузиться за исход, а просто оттянуться по полной программе. Я даже не помню, попал я на матч или нет. Сел на междугородный автобус на Дьюк-стрит вместе с другими парнями из Лейта — Томми, Рентой и их дружками. Шпана ещё та. После того паба в Рутерглене, где мы оттягивались перед матчем, я уже ни хера не помнил — печенье с гашишем и спид, кислота и травка, но в основном все же бухло плюс ещё та бутылка водки, которую я прикончил перед тем, как мы встретились в пабе, чтобы сесть на автобус, который отвезет нас в следующий паб…

Убей не помню, когда именно Гэйл нарисовалась в кадре. Блин. Я возвращаюсь в комнату и ложусь обратно в постель, причём одеяло и матрас без белья кажутся ужасно холодными. Через несколько часов в дверь стучится Гэйл. Мы с Гэйл встречаемся уже пять недель, но секса у нас пока ещё не было. Гэйл сказала, что она не хочет, чтобы наши отношения строились на физической основе, потому что это определит в дальнейшем весь их характер. Она вычитала это в «Космополитене» и теперь хотела проверить эту теорию на практике. Так что теперь, пять недель спустя, я всё ещё ходил с яйцами, опухшими точно пара арбузов. Боюсь, что в этом коктейле из дерьма, мочи и блевотины есть ещё и немалая доза спермы.

— Ты вчера перебрал, Дэйвид Митчелл, — заявляет Гэйл голосом прокурора.

Она и вправду расстроена или только притворяется расстроенной? Трудно сказать.

— А что случилось с бельём?

На этот раз она уже на самом деле расстроена.

— Э-э-э, небольшая авария, Гэйл.

— Ничего, бывает. Пошли вниз. Все как раз садятся завтракать.

Она уходит, а я с трудом напяливаю на себя одежду и сползаю вниз по лестнице, жалея о том, что я — не человек-невидимка. Я беру с собой сверток из простыней, чтобы выстирать их дома.