Исаак Башевис-Зингер - Поместье. Книга I

— Куда вы меня ведете?

— Вы знаете куда.

На втором этаже Ципкин открыл дверь, и они оказались в коридоре. Ципкин обнял Клару, прижал к себе и крепко поцеловал в губы, как опытный ловелас. Он не терял ни секунды.

— Разве можно так, сразу?!

— А зачем откладывать?

— Сейчас же зажгите свет! — приказала она.

Они вошли в гостиную, Ципкин зажег свечу. Здесь было пыльно. На накрытом холстом пианино стояли два латунных подсвечника, словно в головах какого-то чудовищного покойника. Клара прошлась по ковру, рассматривая картины, портреты и статуэтки. В ней боролись страх и желание. Ципкин вышел, она осталась одна. «Вот и получила, чего хотела!..» Пахло нафталином, чуть слышно потрескивала рассохшаяся мебель. Кларе стало жарко, в комнате давно не проветривали. Откуда-то вылетел мотылек и запорхал вокруг свечи. Клара подошла к зеркалу. Она долго рассматривала себя в полумраке, захотела улыбнуться своему отражению, но не смогла разжать губ. Она пока молода, но сколько еще продлится молодость? У нее было два мужа, но никогда не было любимого человека. Ждать? Может оказаться слишком поздно… Огонек свечи коптил, стены качались перед глазами, печь с выступающим карнизом отбрасывала кривую тень. Кларе показалось, что в замке повернулся ключ. Хозяева? Она вздрогнула, сердце забилось сильно, но редко, словно у нее внутри кто-то махал веером. А вдруг у нее сердечный приступ? Не помереть бы здесь…

Вернулся Ципкин. Он снял тужурку и выглядел необыкновенно высоким в рубахе, препоясанной кушаком. В руках он держал два бокала красного вина.

— Пейте! — сказал он строго. — Ваше здоровье!

Они чокнулись.

— Ой, очень крепкое…

— К сожалению, закуски нет.

И вдруг задул свечу.

— Что вы делаете?

Ципкин не ответил. Он забрал у Клары бокал, взял ее под руку и, как слепую, повел, обходя столики и стулья, через порог и по коридору в спальню. В щель между гардинами проникал голубоватый свет газового фонаря. В романах женщины всегда сначала сопротивлялись любовникам, но у Клары не было куражу спорить.

— Осторожней, вы мне платье порвете…

На улице было темно, хоть глаз выколи. Александр Ципкин проводил Клару до дома госпожи Френкель на Медовой. Извозчика поймать не удалось, пришлось идти пешком. Ципкин и Клара долго целовались у ворот, пока дворник не услышал звонка и не вышел открыть. Клара дала ему двадцать грошей. Ципкин на прощанье слегка похлопал ее по плечу. Клара поднялась по темной лестнице, остановилась у порога. «Счастлива ли я? — спросила она себя. — Ведь так хотела влюбиться!» Она прислушалась к своим чувствам. Нет, не счастлива. Но почему? Может, она просто очень устала? Или ей стыдно, что она пришла к тетке в два часа ночи? Нет, не в этом дело. Клара понимала, что Ципкин слишком легко ее добился. Что думают мужчины о таких женщинах? Что о них говорят? Он поклялся ей, что не скажет Азриэлу ни слова, но он может похвастаться кому-нибудь еще. Ведь он даже перед Кларой хвалился своими победами. О поездке в Ямполь он скажет ей позже. Они договорились встретиться завтра в кондитерской Семадени. «Вот и всё, — зевнула Клара, — изменила мужу. Как говорится, наставила рога». Она хихикнула. Калман отправил ее в Варшаву найти архитектора, который построит микву, а она нашла любовника. Дурак!.. Клара постучалась. Ноги болели, она весь день проходила на высоких каблуках. В одном виске ощущалась боль, но несильная. Корсет давил грудь. Дверь открылась. В длинной ночной рубашке, со свечой в руке на пороге стояла тетка. Ее лицо показалось Кларе очень старым, волосы были растрепаны, как у ведьмы.

— Это ты?

— Да, тетушка. Кто же еще?

— Я чего только не подумала! Ушла и пропала на всю ночь! Мне не жалко, что ты гуляешь, об этом пусть твой муж беспокоится. Но вдруг что случилось, не дай Бог? Может, тебя дрожки переехали. Они так летают, им ничего не стоит человека сбить…

— Нет, тетушка, никто меня не переехал. В гостях засиделась…

— В гостях? Ну, входи. Я спать легла, но где ж тут уснешь. Такой у меня дурной характер: если кого-нибудь дома нет, не могу глаз сомкнуть. Ну, слава Богу, пришла. Есть хочешь?

— Есть? Сейчас? Нет, тетушка, я так устала, что еле на ногах стою.

— Постель я тебе постелила. Может, стакан молока?

— Нет, спасибо.

— Нужно мне твое спасибо! Его на хлеб не намажешь. Слушай, — заговорила тетка другим тоном, — у нас с тобой недавно один разговор был, не забыла?

Клара растерялась.

— Да, помню.