Анна Коростелева - Эоган О'Салливан

Мойра с утра подсуетилась, нацедила пиво, засунула в печь хлеб, задала корм свинье и ждёт поминутно, что гость того и гляди проснётся и закричит, чтоб ему то и сё подавали.

- Дай Бог тебе удачи, - сказал Эоган, входя.

- Дай Бог и Мария тебе самому с утра пораньше, - отозвалась Мойра, вытирая руки о передник. - Говори тихо, пожалуйста, Эоган.

- А по какой причине? - спросил Эоган самым что ни на есть тихим шёпотом.

- У меня тут поэт, - отвечала Мойра.

- Да ты что? - удивился Эоган. - Вот это - поэт?

- Поэт, - сказала Мойра печально. - И шума он сильно не любит. Помешай ему спать ненароком - и хлопот не оберёшься.

Тогда Эоган набрал побольше воздуху в лёгкие и сказал такие стихи, - без большой заботы о том, как бы сделать свой голос потише:

Смотрю я, тут поэт лежит, занявши две скамьи,

Не любит шума сей поэт, да, верно, и пинков,

И так храпит, что перекрыл он хрюканье свиньи,

Волынки вой, Клонтарфский бой и рёв десяти быков.

Услышав это, поэт заворочался под одеялом, однако ничего не сказал.

- Знаешь что? - добавил вслед за тем Эоган. - Я тут сейчас по делам в Киллморхен, а вот на обратном пути оттуда с удовольствием заверну к тебе опять, и рассмотрю как следует, что же это тут за поэт. Посмотрим, стало быть, насколько он силён в поэзии.

Нечего и говорить, что через пару часов, когда Эоган возвращался из Киллморхен, пресловутого поэта уже и след простыл, так что ни Мойра, ни Эоган более об этой напасти не слыхали.

Как-то утром Эоган проснулся, к своему изумлению, на таких шёлковых простынях с ручной вышивкой, под такими игривыми амурчиками на потолке, что стал очень серьёзно думать, как он сюда попал и что было накануне. Ничего не вспоминалось. Эоган оперся на локоть, ощупал на себе ночную рубашку, повёл глазами вправо и влево и ахнул. Складки полога, розовые лепестки на подушке и лёгкая ломота во всём теле. Это навевало нехорошие мысли. "Господи, - сказал про себя Эоган. - Если я что-то натворил, я ничего не помню. Последнее, что я помню, - это что я копал торф на болотах Кэройн-Риах для старика О'Райли. Поистине коварное место эти болота. Больше туда ни ногой".

Когда сомнения Эогана в собственной добродетели достигли высокой степени накала, от щёлки в дверях к изголовью кровати просеменила веснушчатая, простоватого вида девушка.

"Боже! Неужто это с ней я до... докувыркался до такого самозабвения?" - изумился Эоган.

- Две недели в лихорадке, в полном беспамятстве, мистер Салливан, - заворковала она. - Жуткие вещи творятся на этом свете. Мисс Лили и мисс Дженет просили сказать, если вы вдруг очнулись, то чтобы вы ни в коем разе не вставали, а лежали бы и...

- В спальне младшей мисс Свитхарт? Я лежал бы, как колода?! Дудки! Я сейчас встану. Вообще, может статься, что я и проведу ещё какое-то время в постели, но вряд ли в одиночестве, - сказал Эоган, и взгляд его окончательно стал осмысленным. - Послушайте, как вышло, что меня не вышвырнули просто на улицу?

- С такой горячкой, как у вас, из Хэмптон-холла на улицу не вышвыривают. Это приличный дом, сэр. Да вы что-нибудь помните, сэр?

- Ну да. Теперь, кажется, припоминаю. Сдаётся мне, я спрягал с кем-то медиопассивные глаголы.

- Так это у вас от болезни, сэр. В горячке ещё и не то привидится.

- А я не нанимался учить младшую мисс древнегреческому? - улыбаясь, спросил Эоган, в голове у которого уже всё прояснилось.

- А, нанимались, сэр. Позвольте вашу ножку.

- К чёрту, я сам оденусь, - сказал Эоган и потянулся рукой в самом неожиданном направлении.

- Вам очень вредно, сэр, - пискнула горничная, но было поздно. Эоган, истый потомок О'Салливанов, пренебрегал в своей жизни гораздо худшими опасностями. "Citius, altius, fortius" [8] Быстрее, глубже, сильнее (лат.) был его девиз.

Древнегреческий шёл при закрытых дверях и, что самое ужасное, каждый день. Эоган изнывал.

- Проспрягаем глагол "халискомай", - говорил он, отводя прядь волос свободной рукой и указывая концом зажатого в зубах карандаша в направлении нужной строки. - Значение этого глагола?

- Меня ловят... я ловлюсь. Меня поймали, - нащупывала скользкое значение мисс Лили. - Я поймался! - торжествующе добавляла она, поразмыслив.

- Я попался, - устало говорил Эоган. - Я попался, ты попался и так далее. Начали.

- Халискомай... халиске...

- Халискетай, - подсказывал он, не дождавшись. Измученный взгляд Эогана отыскивал вырез её платья, так как и взгляду нужно бывает на чём-то отдохнуть.

Мисс Лили ловилась из рук вон плохо. Эоган же, наоборот, попался крепче некуда.